Цитаты из книги «Мышление. Системное исследование»

Даже математику чрезвычайно легко «заиграться» с символами, совершенно забыв, что же именно он собирался доказать вначале. Это очень хорошо осознавал Гаусс, которому принадлежит четыре или пять строго формальных доказательств так называемого квадратичного закона взаимности - но именно потому, что доказательств оказалось так много, Гаусс утверждал, что не понимает до конца этого закона.

Все мы одновременно находимся в одной и той же языковой игре, и нет никого, кто мог бы указать нам на то, где мы ошибаемся. Всякий из нас уверен, что он понимает других верно, а сам может быть понят из того, что он говорит.

Когда мы озадачиваемся, желая получить новые факты того, каковы действительные отношения между вещами в том или ином контексте реальности, мы вынуждены «всматриваться» в эту «ситуацию» и имеем шанс «усмотреть» в ней некие отношения, которые прежде в нас отсутствовали.

Не позволяя ситуации ( некоему положению вещей) попасть под власть нарратива ( привычных, пусть и со значительными вариациями, представлений), мы таким образом даем себе возможность увидеть в реальности те отношения, которые прежде не были нами замечены или же были просто нами проигнорированы.

Если я предлагаю себе для начала подумать об отдельных «вещах», составляющих положение данной ситуации в рамках тех контекстов, которые находятся далеко за пределами определенного мною положения вещей, то я уже не скован тем нарративом, который сопровождает данную ситуацию на уровне неких моих представлений. Элементы ситуации перегружаются, усложняются.

Если я не использую озадаченное мышление, а, услышав соответствующий словесный раздражитель, пытаюсь сразу говорить о данной ситуации, то единственное, что я могу сделать, это достать из закромов своей памяти уже заготовленные мною прежде интеллектуальные объекты, которые соответствуют нарративу, сформированному мною применительно к данной ситуации.

Факт - это не какое-то уже существующее в нас представление о вещи, а выявленное положение данной вещи в различных других контекстах.

Нам нужно как можно дольше сохранять некую неопределенность - не допустить схлопования отношений в реальности данной ситуации. Единственный способ добиться сохранения неопределенности - попытаться не ограничивать пределы ситуации данным узким контекстом, хотя он и будет автоматически навязываться нашими представлениями.

Отношения сил от меня скрыты, но по каким-то другим проявлениям, я обнаруживаю их присутствие и могу реконструировать ситуацию - то, что, пусть и модельно, происходит на самом деле. Именно это скрытое от меня отношение сил и важно, именно оно имеет значение, потому что это именно то, что происходит.

Даже в случае нашей смерти никаких остановок не происходит - одни химические процессы начинают преобладать над другими, и все. Меняется лишь положение вещей, но ничего не останавливается.

Реальность есть то, что происходит, а наша стратегия состоит в том, чтобы прекратить это становление - сделать «заключение», произвести «вердикт», обозначить «финал».

Наше мышление стремится к созданию представления, фиксированного образа, а потому постоянно и волюнтаристски объявляет некий финал, скругляет ситуацию до финала. Но этот «финал» существенен лишь в рамках все тех же представлений и не может рассматриваться как проявление самой реальности.