Злой дух Ямбуя

Григорий Федосеев – инженер-геодезист, путешествовавший с экспедициями по малодоступным местам Сибири и Дальнего Востока, составлявший карты всех пройденных им закоулков, под конец жизни из-за плохого здоровья переехал в Краснодар, где он и начал писать истории из своей жизни. Книга «Злой дух Ямбуя» – одна из цикла его «записок охотника».



Эта повесть больше похожа на мистический детектив на фоне бесконечных просторов тайги. Главный герой, геодезист, узнаёт, что на гольце Ямбуя пропало два его товарища из экспедиции. Нужно срочно туда вернуться и узнать, что же произошло. И помогать в этом ему будут радист Павел, его верный пёс Загря и местные жители, славные и милые эвенки: проводник Долбачи, глухой старик-охотник Карарбах и Лангара – мудрая, жёсткая женщина, свято чтящая традиции предков, всем сердцем любящая свою малую Родину. А противостоять им будет злой дух Ямбуя – Харги, который наводит страх и ужас на всех обитателей здешних краёв.



Когда я начала читать, то первой мыслью было, что под мистической составляющей скрывается обычная шайка бандитов (события всё-таки происходят в конце 40-х годов). Но Федосеев, на мой взгляд, сделал всё намного круче. Читатель до последнего не понимает, что происходит. Бандиты ли там или просто обычный медведь пошалил, а, может, это правда, орудует злой дух, который мстит людям за их грехи. Накал страстей тут невероятный.



Но лично мне было интересно наблюдать за противостоянием будущего с прошлым, то есть нашего героя со старушкой Лангарой. Она, воспитанная заветами предков, не верит ни в прогресс, ни в Христа, которого принесли им когда-то, ни в блага цивилизации. Лангара считает, что для эвенка лучше жить в тайге, соблюдать обычаи предков, вести кочевую жизнь, учиться читать следы зверей и почитать духов, обитающих тут. И когда наш герой пытается ей доказать обратное, у него, конечно же, ничего не получается. «Истинную мудрость можно познать лишь путём страдания», говорит Лангара, прерывая его рассказы. Она считает, что все блага большого мира испортят их детей, которые станут ленивыми неумёхами, неспособными выживать.



И мне очень нравится, что в финале повести показывается слом традиций, который прошёл сквозь боль, досаду, детскую обиду и наивность. Они словно лишились невинности, и теперь не знают, как им с этим жить дальше. Ведь вроде бы ничего особенного и не случилось, но они уже не смогут оставаться прежними.



Я часто думаю об этом – о сломе каких-то традиций, веками живших среди каких-то групп людей. Мы с вами, как люди разумные, понимаем, что с одной стороны это плохо, потому что так люди теряют часть себя, часть своего культурного кода или наследия, называйте это как хотите, но с другой-то – они обретают новое, они идут дальше, ведь жизнь не стоит на месте, как и прогресс да и само развитие человечества. Поэтому я лично против оголтелого сохранения каких-либо порядков или укладов жизни по заветам предков, поклонявшихся Перуну или Моране, не суть важно. Главное, соблюдать баланс. Можно устраивать различные фестивали народные или, например, бережно хранить в музеях различные предметы или рассказывать о том, что было раньше, короче, нести это в массы, но не как обязательное, а как ознакомительное.



Я сама часть подобного этноса или культуры – чувашей. У них тоже много всяких обрядов красивых, песен народных, костюмы одни чего стоят. Я и речь хорошо понимаю, но не разговариваю на этом языке, потому что он мне не нужен! У меня есть прекрасный русский, который куда богаче, проще, приятнее, и он уже часть моего нового культурного кода.



Что-то я не туда свернула, вернёмся же к повести.



Но не только противостоянием будущего с прошлым интересен «Злой дух Ямбуя». Мне очень понравился язык автора. Он певуче-тягучий, наполнен лиризмом и приятными описаниями природы. Возможно, Федосеев так пытался подражать языку эвенков, чья речь похожа на грустную песню, которая завораживала его. Автор даже сетовал, что их речь невозможно записать и передать всю точность, настолько он был сложен и красив.



Кроме того, несмотря на неторопливый сюжет, повесть от себя не отпускала. И я не знаю, в чём тут дело: то ли из-за мистической составляющей, то ли из-за описания быта и нравов эвенков, то ли из-за прекрасных пейзажей, то ли из-за харизматичных героев, а, может, из-за того, что всё это собрано автором в единое целое. Но факт есть факт, книга читается на одном дыхании.



Планирую посмотреть одноимённую экранизацию, заранее настраиваю себя, что расстраиваться ни в коем случае не надо, ведь любому фильму очень сложно передать душевные метания человека, а тем более те, что происходили у Лангары и Карарбаха.



За сим откланиваюсь, всем спасибо.



*Голец — распространённое в Сибири название горной вершины, поднимающейся выше границы леса, большей частью лишённой растительности и имеющей обычно уплощённую (платообразную) форму.

Отличный образец советской приключенческой прозы. Возможно, на современный взгляд сюжет может показаться немного наивным, простоватым, не слишком остросюжетным, но читается все равно достаточно интересно.
К тому же одними приключениями история не ограничивается. Значительную долю повествования занимают красочные описания сибирской природы, рассказы об обитающих здесь животных и птицах, различного рода этнографические сведения о жизни эвенков: быте, традициях, верованиях. Причем сведения эти изложены не в сухой энциклопедической форме, а плавно плетены в текст романа, поэтому не выглядят ни скучными, ни поучительными. Хотя, наверное, далеко не все читатели порадуются столь емким и детальным зарисовкам натуры, сильно потеснившим обещанные аннотацией опасные испытания.
Но опасностей здесь тоже хватает, интрига, хоть и не бог весть какая закрученная, присутствует, поэтому чтение получилось одновременно и увлекательным, и познавательным, разве что без особо сильных эмоций.
Опять-таки эффект ностальгии по качественным, но незамысловатым сюжетам с сильными, характерными персонажами, которым отличалась литература советского периода, никто не отменял. И спасибо автору, что сумел обойтись без очевидной идеологический пропаганды, которой часто грешат тексты того времени.