- Сначала вы опустите ваше оружие, - возразил полковник холодно, - а потом уже я увижу, что мне остается сделать.
- С удовольствием, - сказал незнакомец, все также смеясь, и засунул свой пистолет за пояс.
Полковник последовал его примеру.
- Теперь, - продолжал незнакомец, - мне надо кое о чем поговорить с вами. Но, как вы сами видите, место не особенно удобно для интимной беседы.
- Да, действительно! - сказал полковник, принимая шутливый тон странного человека, с которым так неожиданно свел его случай.
- Я в восхищении, что вы того же мнения, что и я, - сказал тот. Итак, полковник, будьте так любезны отойти со мной на несколько шагов в сторону, и я отведу вас в такое место, которое, по-моему, будет как нельзя более удобным для нашего с вами объяснения.
- Я к вашим услугам, кабальеро, - ответил полковник с легким поклоном.
- Так пойдемте! - сказал незнакомец и с этими словами стал пробираться сквозь чащу кустарников; полковник последовал за ним.
Путь их не был долгим: незнакомец привел полковника к тому самому месту, где была привязана его лошадь. Возле лошади полковника стояла теперь другая. Здесь незнакомец остановился.
- На коней! - сказал он.
- Зачем? - спросил молодой офицер.
- Да для того, чтобы уехать отсюда, черт возьми! Разве вы не возвращаетесь в Гальвестон?
- Да, я еду туда. Но...
- Но, - перебил его незнакомец, - вы были бы не прочь побродить еще немного возле того дома, где я увидел вас. Не правда ли?
- Сознаюсь в этом.
- Так я скажу вам по чести, что вы поступаете неблагоразумно, и по двум причинам: первая та, что вы ничего не узнаете больше того, что вам уже известно, то есть что в этом доме обыкновенно собираются инсургенты (Инсургенты - повстанцы.
). Вы видите - я с вами откровенен!- Я это признаю. Но теперь потрудитесь сообщить мне вторую причину.
- Она очень проста: вы рискуете тем, что вас каждую минуту могут угостить пулей, а вам известно, что техасцы довольно недурные стрелки.
- Конечно! Но и вам также известно, что для меня это несущественно!
- Позвольте. Храбрость, по моему мнению, состоит не в том, чтобы подвергать свою жизнь опасности, а в том, чтобы не дать себя убить из-за пустяка.
- Благодарю вас за наставление, кабальеро.
- Так мы едем?
- Тотчас же после того, как вы мне сообщите, кто вы и куда едете.
- Черт возьми! Меня удивляет, что вы до сих пор меня не узнали, потому что мы друг с другом были некогда в отношениях если и не особенно близких, то, по меньшей мере, приличных.
- Очень может быть. Голос ваш мне знаком; мне помнится, я уже слышал его где-то. Тем не менее я положительно не могу припомнить, где именно это было и при каких обстоятельствах.
- Черт возьми! Позвольте мне сказать вам, полковник, что память у вас коротка! Впрочем, со времени нашей последней встречи произошло столько событий, что немудрено, что вы меня забыли. Двумя словами я напомню вам все. Я - Джон Дэвис, бывший торговец невольниками.
- Вы? - воскликнул полковник в удивлении.
- Да, я.
- А-а, вот как, - продолжал полковник, гордо скрестив руки на груди и глядя ему прямо в лицо, - в таком случае мы должны свести друг с другом кое-какие счеты!