Читать онлайн «Страна без свойств. Эссе об австрийском самосознании»

Подобным примерам несть числа. Но и этих двух вполне достаточно, чтобы обнаружить основные симптомы той дилеммы, что лежит в основе любой попытки австрийцев понять самих себя. Она строится по принципу «Или — или, а также», демонстрируя судорожную попытку ухватиться за оба края разверзающейся пропасти противоречий, пропасти, на одном краю которой ютится историческая ложь во спасение, оберегаемая от всякого практического обсуждения, а на другом располагается историческая истина, замолчать которую уже не удается. Было бы ошибкой полагать, что структурные и логические совпадения в способах аргументации у двух столь разных людей, как Вальдхайм и Враницкий, являются случайностью. Оба суждения есть прямое следствие определенной логики, которая ощущается в любом официальном или официозном высказывании представителей этой республики. То, что Австрия воплощает мудреную дилемму «Или — или, а также», было заложено в саму основу Второй республики и в обоснование ее национального самосознания.

История с горьким опытом Первой республики, послужившая уроком для основателей республики Второй, является лишь частью истины. Известно, что сами основатели принадлежали к поколению, которое сформировалось (факт в истории в высшей степени необычный, если не сказать — единственный в своем роде) под воздействием пяти различных политических и государственных систем: Габсбургской монархии, Первой республики, Австрийского корпоративного государства, нацистской Германии и, наконец, Второй республики. Этот опыт естественным образом пробудил глубокое недоверие к любой попытке однозначно определить нашу суть, сформулировать, чем мы, собственно, являемся. Поэтому все основные постулаты Второй республики были связаны со стремлением подчеркнуть, чем мы не являемся: «То-то и то-то никогда не должно повториться, а того-то и того-то мы никогда не допустим!» И каждый раз, когда принималось какое-либо конкретное решение, на практике оно превращалось в собственную противоположность. Проводят, к примеру, «денацификацию», но многие нацистские законы продолжают оставаться в силе.

Проводят денацификацию, но при этом откровенно заигрывают с бывшими нацистами, чтобы получить их голоса на выборах. Странам антигитлеровской коалиции гордо демонстрируют австрийских коммунистов, боровшихся с нацизмом, и одновременно устраивают травлю австрийской компартии. Отвергают всякую роль габсбургской монархии как исторического источника австрийского самосознания, но тут же принимают законы в духе Габсбургов. И так далее, и тому подобное.

Государство было все же основано, и подобную стратегию «Или — или, а также» можно было бы счесть проявлением конъюнктурно-политического прагматизма. Однако государство еще не было суверенным. И изучение пути к этому суверенитету позволяет констатировать, что лавирование между противоположностями, аморфная позиция в отношении исторических противоречий, страх перед однозначным политическим самоопределением, проистекающий из глубоко укоренившегося страха перед историческими переменами, стали фундаментом независимости Австрии и, тем самым, основой для любых дальнейших политических действий вплоть до сегодняшнего дня. Принцип «Или — или, а также» имел в своем основании определенную систему и одновременно стал основой для системы политической.