Преимущественно такой она остается и сегодня. Но ни в какой другой области наука не оказалась так зависима
от летописной повести, как в суждениях о возникновении Ки-
евского государства. Летопись рассказывает о расселении славян вдоль больших рек, о
том, как они были «обидимы» хазарами, как призвали на княжение
варяжских князей, освободивших их от чужеземной дани; как Олег
захватил Киев, убив Аскольда и Дира, как осаждал Царьград и ото-
мстил неразумным хазарам; как древляне убили князя Игоря, а его
жена Ольга жестоко отомстила за то; как ходил в походы Святослав
и как крестился Владимир. Ту же историю, но более темным языком,
рассказывает наука: о славянской колонизации Восточноевропейской
равнины, о призвании скандинавского княжеского рода и заключении
с ним «договора», о возникновении государственного образования на
севере с центром в Новгороде и объединении его с государственным
образованием на юге, вокруг Киева, о расширении территории пу-
тем подчинения племенных княжений и внешнеполитическом про-
тивостоянии с Хазарским каганатом и Византийской империей. Эти
научные проблемы (а на самом деле — эпизоды летописного расска-
за) обсуждаются из книги в книгу, с различными, как кажется иссле-
дователям, толкованиями, но в порядке и контекстах, предложен-
ных летописью. Даже историки, не склонные простодушно доверять
ее свидетельствам, выстраивают свои аргументы как оппонирование
древнему автору. Летописный рассказ, следовательно, служит своего
рода стержнем, на который — соглашаясь или оспаривая — историки
нанизывают свои интерпретации. Этому же способствует и традиция
начинать историографические обзоры едва ли не с трудов XVIII века,
9
Предисловие
но в любом случае — с толкования перелагателей летописи Карамзи-
на и Соловьева (а в украинской традиции — Грушевского), неизбеж-
но помещающая всякий новый разговор внутри воспроизводимой
этими авторами повествовательной структуры летописи. Синтезы
ранней истории Руси оказываются попросту переводом летописи на
язык науки. Но летопись — Повесть временных лет — была создана в начале
XII века. От событий, с которых она начинает свой рассказ, ее отде-
ляют два с половиной века.
Ее сообщения по большей части легендар-
ны или вовсе выдуманы, и никакими достоверными источниками, ко-
торых мы не знали бы сегодня, летописец не располагал. Его рассказ
выстраивается в характерную для средневековых хронистов «повесть
о происхождении»: откуда пришла правящая династия и как обрела
подвластный ей народ. Это выдающееся литературное произведение,
но совершенно недостоверная история. Никаких причин продолжать
основывать на нем наши знания о прошлом не существует. Как могла бы выглядеть начальная история Руси без Повести вре-
менных лет? Попыткой ответить на этот вопрос есть настоящая книга. Эта книга — не научная монография. Она выросла из курса лекций,
который мне в течение ряда лет (2002—2010) довелось читать в Кие-
во-Могилянской академии. Такое происхождение объясняет ряд осо-
бенностей этого издания, в научном исследовании выглядевших бы
очевидными недостатками: местами «популярный» тон и отсутствие
исчерпывающей библиографии.