Читать онлайн «Прекрасный незнакомец»

Такова была легенда.

Но на самом деле, разумеется, все было совсем не так. Просто все четверо выросли вместе, и им доставляло удовольствие беспечное общество друг друга и хорошеньких женщин из заведения мадам Фарантино. Никто из них не совершил никакого ужасного противозаконного поступка, не запятнал репутацию дамы, никого не довел до долговой тюрьмы после одной-единственной карточной игры. В них вообще не было ничего особо примечательного — кроме того, что один из них счел жизнь до того невыносимой, что, в сущности, убил себя руками своего кузена.

Доказав тем самым, что повесы вовсе не бессмертны.

Артур закрыл глаза, когда собравшиеся хором завели последний стих гимна, и горькая ярость поднялась к его горлу, как желчь. Он ненавидел Филиппа, ненавидел за то, что тот все разрушил, за то, что покончил со всем на вот этой пожелтевшей траве!

Он ненавидел Филиппа почти так же, как ненавидел себя самого.

И все из-за того, что испытывал невыносимое чувство вины. Он ведь видел, к чему все идет, он был рядом и спокойно наблюдал, как Филиппа охватывает отчаяние, а ведь он мог бы подтолкнуть его совсем в другом направлении. Лорд Артур Кристиан, третий сын герцога Сазерленда, которому когда-то было определено стать священником, стоял рядом и равнодушно смотрел, как его друг скатывается в пропасть. Если кто-то и мог удержать Филиппа на краю бездны, так только он.

Голоса поднялись в последний раз, и, наконец, несносный гимн закончился. Повисла тишина; толпа неловко зашевелилась. Кое-кто посмотрел на небо, становившееся все более мрачным; викарий сосредоточенно листал маленький сборник молитв. Демонстративно глядя на Эдриена, он нараспев заговорил:

— Вы, кто оплакивает его, можете ли вы узреть в его смерти свет Господа нашего и полноту любви… «Будь он проклят за то, что сотворил с нами!»

— …э-э-э… полноту жизни и узреть всю полноту милосердия? Аминь.

— Аминь, — как эхо, повторили собравшиеся.

Полнота жизни? Милосердия? Да, Господи, начиная с этого дня, Артур будет ощущать полноту жизни, будет вспоминать о ней всякий раз, когда увидит восход солнца, или сожмет в объятиях женщину, или вдохнет запах прекрасной сигары, из тех, что курит Джулиан! А полнота его жизни будет измеряться тяжестью его вины, его негодования и угрызениями совести! Филипп!

Артур отступил на шаг, втянув воздух сквозь стиснутые зубы, а могильщики принялись забрасывать гроб землей. Да-да, с этого дня он будет ценить полноту жизни, потому что каждый Божий день он будет нести на себе тяжесть — ведь он позволил Филиппу погибнуть самым недостойным способом, какой только можно себе представить. Он будет жить с чувством непреходящего гнева, который вызвала у него смерть одного из лучших друзей, униженный от сознания, что вовремя не остановил его, не вернул все в прежнее — правильное — русло и даже не попытался сделать это, сокрушив демонов, которые пожирают душу человека и отдают его, охваченного отчаянием, во власть смерти.

Будь он проклят!

Глава 1

Лондон, Мейфэр, 1837 год