Читать онлайн «Поединок»

Часть 1

Юра

Ломки… Пакостное состояние. Умирают не от кайфа — умирают от ломок. От кумара, или, по медицине, — от абстиненции. Похоже, я наглухо сел на иглу. Самый жестокий кумар — на второй день, но следует вытерпеть денька три-четыре — и переломаешься. Я зависаю на дозе четвертый месяц, и кажется, мне уже гроб с музыкой. Да, наркотик вначале подлавливает, а потом сжирает, опровергая миф о том, что соскочить с иглы — пара пустяков, были бы желание да сила воли. Я мучаюсь третий день и, видит Бог, уже не могу… Все, больше мне не вытерпеть и часа. Нужно немедленно вмазаться. Чем угодно, хоть водой из канализации — для самообмана.

Из кармана затасканных, разлохматившихся до бахромы по нижнему обрезу джинсов достаю замотанный в посеревший и покрытый пятнами носовой платок пятикубовый шприц, тускло поблескивающий никелированными ободками, плетусь на кухню — промывать под краном. Наживляю пчелку, полотенцем перетягиваю предплечье, подкачиваю трубы кровью. Руки гуляют, игла тупая, я долго не могу попасть в истыканную, болезненную, разукрашенную синяками — от бесконечного насилия — вену. Похоже, влудил. Беру контроль: в стенку стеклянного цилиндра ударяет темно-красная струйка. И я выдавливаю поршнем коктейль из собственной крови и хлорированной водопроводной воды. Достижение — нулевое. Даже иллюзии никакой. Ни малейшей. Мой бедный организм больше не поддается надувательству. Плетусь в комнату, елозя рукой по стене. Валюсь на диван. Дикое, просто бешеное напряжение. Глаза слезятся, кожа покрыта мелкими пупырышками, волнами накатывает то пот, то озноб. А в мышцах зреет боль. Нет, не могу лежать в неподвижности. Вскакиваю, брожу из угла в угол, опять ложусь и снова встаю. И так продолжается бесконечно долго. Вдобавок начинает тошнить и, кажется, поднялась температура. А из носа двумя ручьями — какая-то слизь. Выворачивание наизнанку.

Прыгающими пальцами накручиваю телефонный диск. У Салата шмыгалова — навалом: он не только сам любитель приторчать, но и торговец дурманом. Правда, у него людоедские ценники, но где нынче вегетарьянские?

— Володя? Тревожит некто Лебедев.

— М-м-м… Ну?. .

— Приплываю, Володя. Выручи, а?. .

В трубке — молчание, лишь раздаются легкие потрескивания эфирного фона. Наконец:

— Ты и так уже должен до хрена.

— Я за долги отвечаю. Отдам. Ты же меня знаешь — я всегда отдаю.

— Так не пойдет, Лебедь.

— Ты что — не веришь?

— Верю. Но что-то сердце мое больное подсказывает…

— Володя…

— Не-е-е, Лебедь, у меня — сердце.

— Ну ладно, забирай картину. Как договаривались.

— Вот это ближе к телу. Сразу бы с этого и начинал. А то какие-то песни про веришь — не веришь. Давай тащи.

Кажется, брезжит избавление. Жаль только, что плод долгих трудов приходится отдавать так дешево. Материалы, из которых он изготовлен, стоят дороже… Только бы не сорвалось… Оборачиваю собственноручное произведение семнадцатого века шершавой серой бумагой, перевязываю грубой веревкой. Только бы Салат не кинул, только бы отстегнул кайфа. Без него мне — кранты.