Читать онлайн «Былинка в поле»

Коновалов Григорий Иванович

Былинка в поле

Григорий Иванович Коновалов

БЫЛИНКА В ПОЛЕ

РОМАН

Имя Григория Коновалова широко известно читателям. Его романы "Истоки", удостоенные Государственной шэемии, "Университет", "Степной маяк" не раз переиздавались в нашей стране и за рубежом.

Г. Коновалов изображает характеры сильные, самобытные, пристально изучает перемены в человеческих отношениях, вызванные процессом преобразования страны.

В книгу вошли роман "Былинка в поле", повесть "Вчера" и новая повесть "Как женились Чекмаревы", рассказывающая о героизме и мужестве земляков-волгарей в годы Великой Отечественной войны.

Часть первая

1

Грех гнал Власа Чубарова вместе с самыми отпетыми и неприкаянными на Хиву. Умершие от шанцы у высосанных до каплп бурдюков солдаты вешками промереживали гибельную тропу в сыпучих песках. Хивы с чайханами и глазастыми девками в штанах ц с деньгой в косах не достиг Влас, зато свою Хлебовку увидел он вечером под Новый год.

Давно забрали его вместе с конем для окараулпвання крестьянского живота от белого, а ежели понадобится, то и от красного огня одновременно. Свою борозду норовили резать в стороне от белых и красных, да что-то не получалось.

В Сыртовском межгорье захлестнули сотню конных лавины, разметали саблями; одно крыло завихрили дут овцы, другое втянул в себя эскадрон Ильи Цевнева. Но нп те, ни другие не откололи Власа от Уганова. Сузилось с того дня поле угановской крестьянской правоты до размера овчпнки, с нее-то и оступился Влас незаметно для себя...

Отбиваясь вполсилы, сотни уходили от красных через прикаспийские степи. Уральские казаки-староверы велела свопм семьям вернуться; если гибнуть всем до малого, так уж у родного куреня. Глядишь, посекут лишь вершинки, а корни уцелеют.

Не раз косила уральцев смерть руками царей и цариц, митрополитов и чиновников. После Пугачева пораскидали кулугуров по Зауралью, по бухарской стороне. Пороли плетьми с потягом, потом связывали спина к спине, а на утро отдирали. Угадай тут, твоя ли кожа ноет на твоей сппне, или товарища клочья остались.

... У овражного закрайка отвердел песчаный бархан, затравел живущими кореньями, и там, на дне, сонно ворочались, обламывая ледок, солоноватые ключи пз-под закамепелнпы. Перед смертью дозволили командиру Волчьей сотни смочить меловые губы из того родничка, вывели за верблюжью кочку бархана.

Уганов в окружении своих близких сидел на поджаром текинском жеребце, сосал щипавший под языком нас, веселыми до жути шуточками отводил командиру налитые смертной тоской глаза, а Влас в это время и рубанул клинком наотмашку по красному напряженному затылку - привел в исполнение вынесенный ночью приговор.

Мусульманский полубасмаческий отряд Бекназарова заметался в тесном кольце конников, норовя вырваться.

Уганов привстал на коротких стременах, по-верблюжьему выплюнул табачную зелень на снежок. Сузив желтые кипчакские глаза, оскалив зубы, он бросил трескуче, будто орех раскусил:

- Руби предателей!

Окружили отбившихся в песчаной котловине, секли пулеметным огнем, рубили саблями. Поскольку на многих были ватные шапки вроде башлыков, надежно защищавшие затылки и шеи, рубили их споднизу, по зубам... Когда в мерцании клинков оборвался последний крик и посеченные, как бы прислушиваясь к тишине, припали тяжело к пескам - только пальцы одного все еще ощупывали кустик жухлой травинки, - Уганов снова натрусил из двугорлой медной протабашшщы на ладонь паса, кинул было под язык, но промахнулся, озеленил тугую коричневую скулу.