«Барякина, как никто, умеет писать смешно о серьезном. От ее сюжетов захватывает дух: вроде бы сидишь с книжкой на диване, пьешь чай, а эмоций — как будто мчишься по американским горкам. Слушать Барякину можно только одним способом — открыв рот, читать — только взахлеб. Одним словом, читателей этого романа ждет Приключение».
«Смеяться до упаду, плакать навзрыд и, перевернув последнюю страницу, думать, думать, думать. Блестящая книга!»
«Это очень нежная и грустная книга. Для тех, кто жил в описанное в ней время, она отзовется в памяти не только как воспоминание о мрачной «эпохе развитого социализма», но и как память о Юности, Радости и Любви. Те же, кто не был тогда студентами, не жил на стипендию и не фарцевал у «Березок», наверняка удивятся, узнав, какие большие и красивые глупости совершали их родители, будучи молодыми.
В любом случае, покупая эту книгу, читатель не пожалеет ни о деньгах, ни о времени, на неё потраченных».
«Роман Барякиной будет интересен читателю любого возраста, хотя каждому поколению приглянется что-то свое. Для двадцатилетних он будет звучать как лихо закрученная фантастика, для сорокалетних — как что-то очень родное и до боли знакомое. Но и те, и другие не отложат книгу, пока не дочитают ее до конца».
«Это очень добрая книга. Читая, невольно заряжаешься от нее особой светлой энергией».
ЭЛЬВИРА БАРЯКИНА
ЗАГОВОР МОЛЧАНИЯ
ГЛАВА 1
Жаркий день клонился к закату. Пора было складывать бумаги, выключать вентилятор и идти домой, но капрал Брэдли все медлил.
За стеклянной дверью, ведущей в кабинет полковника Кроссона, происходило нечто интересное. Пять минут назад туда вошел переводчик Алекс Уилльямс — с фингалом под глазом и здоровенной ссадиной на скуле, — и, судя по всему, ему сейчас должны были как следует надрать задницу.Полковник — бравый служака и воин в десятом поколении — терпеть не мог Уилльямса, который постоянно вносил хаос в размеренную жизнь штаба.
— Я признаю, что вы толковый специалист по русскому языку, — грохотал Кроссон. — Но у вас же нет ни малейшего понятия о дисциплине! Какого черта вы ввязались в эту драку?!
Брэдли подкрался поближе к двери, чтобы не упустить ни единого слова.
— Сэр, это была честная битва! — оправдывался переводчик.
— Ну да! Экипаж на экипаж. Только с вашей стороны это был экипаж вертолета, а с их — авианосца.
Брэдли тоже не особо жаловал Уилльямса. Его с самого детства учили, что послушный и исполнительный человек в конце концов получит от судьбы достойное вознаграждение, однако Алекс постоянно опровергал эту успокоительную для нервов концепцию. Он дрался, подшучивал над начальством, попадал в неприятности и при этом жил на порядок интереснее и счастливее, чем Брэдли. И это было непонятно.
Кроме того, по какой-то причине Алекс нравился женщинам. Даже жена капитана О’Нила, тощая раздражительная леди, похожая на растрепанную веревку, и та находила Уилльямса «очень приятным молодым человеком». Чего уж говорить об офицерских дочках и девочках из машинописного бюро!