Читать онлайн «Француз»
Автор Элизабет Хэнд
Тысячелетие
Француз
ПРОЛОГ
…Вначале была боль.
И дьявол сказал: это хорошо.
Сдавленные крики, тяжелое дыхание, багровые волны, плещущиеся у ног. И был день первый.
…Вначале был страх.
И дьявол сказал: пусть будет так.
Багровые волны накатывали, подбираясь все выше и выше — к пульсирующей опухоли в паху.
И был день второй.
…Вначале был грех.
И дьявол сказал: пользуйтесь тем, что есть.
Прикосновения чьих-то губ и языка. Взрыв сознания. Горечь наслаждения.
И был день третий.
…Вначале была жажда.
И дьявол сказал: пей, пока не утолишь ее, пей до тех пор, пока во рту не появится привкус крови, желчи и меди.
И был день четвертый.
…Вначале была ненависть. И дьявол сказал: отпусти ее, ибо она обратная сторона любви, а любовь разрушает.
И был день пятый.
…Вначале был огонь. И дьявол сказал: да подерет пламя всех невинных и праведных, грешников и блудниц… но ты останешься.
И был день шестой.
В день шестой кровь сочилась из глазниц. И хотя голос, который он слышал, всегда был его голосом, а крики — его криками, кровь принадлежала чужим.
Так всегда начиналось. Так всегда заканчивалось. Задыхаясь, он оставался на берегу скорби; прилив шел на убыль, смывая боль и страх, после — ничего не оставалось, кроме этого привкуса во рту и пятен крови на его ладонях.
Ничего, кроме жажды. Жажды смерти.
И тогда наступал День Седьмой.
Глава 1
Был день седьмой.
Воскресенье.
Час X.
Впрочем, размер этого часа гораздо точнее определяли яркие вывески удаленных кварталов города: XXL, XXXL. Латинская вязь неизменно пугала туристов и добропорядочных граждан, которые забредали сюда из чистого любопытства. Где еще, как не здесь, можно познакомиться с самыми злачными уголками Сиэтла. Но, как известно, любопытство кошку сгубило. И не одну. После визита в мир XXL счастливчики отделывались потерей двух-трех сотенных, другие — возвращались (если, конечно, возвращались вообще) с синяками и разбитыми скулами. Женщины теряли кое-что еще. Не все, разумеется, а те, кому в эти дни особо не везло.
Завсегдатаи — совсем другое дело. Они были свои. И прекрасно знали, что заявленные на табло буквы не значат ничего, кроме набора латинских буквиц. Нормальный размер, обычный. А если присмотреться внимательнее, то здесь все одинаковые. Девочки, мальчики — какая, по сути, разница, у всех одно и то же выражение лиц — жажда денег. Быстрых, легких, не обремененных моралью и совестью. Здесь всегда продавалось все, что только можно продать. С раннего детства аборигены усваивали немудреную истину: если есть спрос — значит, будут и предложения. Между прочим, хорошие предложения. Особенно в вечернее время суток.
Ночь в Сиэтле обостряет восприятие, обнажает чувственность. Алкоголь подогревает и без того разгоряченную плоть. Хочется… хочется всего и сразу. Что ж, черный мир XXL тебе это даст: только протяни руку. Пусть добропорядочные граждане спят в своих широких постелях и видят безвкусные сны, эта ночь не для них. Она — для изгоев. Для охотников. Для жертв.
Он стоял на противоположной стороне переулка, сгорбившись под ледяным февральским дождем. Влажный блеск фонарей без устали полировал асфальт, на котором, словно в старом зеркале, кривились размытые неоновые буквы. Пытаясь их сложить в слова, он перевел тяжелый взгляд на алую вывеску клуба:
