Читать онлайн «Утешение историей»

Олесь Бузина

Утешение историей

История в некотором смысле есть священная книга народов… Простой гражданин должен читать Историю. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие…

(Николай Карамзин)

Предисловие

Эту книгу родила война. Я не собирался ее писать. В планах у меня были совсем другие книги. Но Майдан и война на Донбассе сломала все планы. Произошло то, чего я больше всего не хотел — гражданская война вернулась на Украину.

Я не буду делить участников ее на правых и виноватых. Кто прав был в Гражданской войне начала прошлого века? Красные или белые? Петлюровцы или гетманцы? Махновцы или совсем забытые сегодня григорьевцы? Или зеленые, воевавшие со всеми и бегавшие ото всех? Теперь уже не важно.

Теперь это просто кино.

Но то, что происходит сегодня, не кино. Забытый спор правых и левых младогегельянцев, который вроде бы давно решился в Сталинграде, снова воскрес на Донбассе. И в Киеве. И в Одессе. Везде, где вместо философских споров вспыхивали очаги вооруженной борьбы. Иногда эта война происходит прямо у тебя в голове. Уже когда эту книгу нужно было сдавать в печать, на Юго-Востоке буквально за одну неделю погибли двое моих друзей. Обоих я знал по военной реконструкции. Одному было сорок семь. Другому — двадцать. У первого остались жена и сын. У второго — беременная жена. Тот, что был старше, воевал, скорее, из чувства долга и профессиональных соображений — он был бывшим капитаном спецназа. Еще советского. Тот, что моложе, — из юношеского романтизма и идеологических убеждений. Впрочем, оба ни были романтиками. Немного наивными.

При этом они воевали ДРУГ ПРОТИВ ДРУГА. Бывший советский капитан — в одном из добровольческих батальонов, сформированных Киевом. Двадцатилетний мальчишка — в армии Луганской народной республики.

Тем не менее, обоих своих друзей я любил. Оба вызывали у меня человеческую симпатию. Оба, по рождению, были КИЕВЛЯНАМИ и разговаривали ПО-РУССКИ.

Относиться к их смертям равнодушно я не могу. Я держал в руках каску одного из них. Того, что был старше. Каска еще пахла потом и волосами. Знаете этот грибной запах человеческой головы, который остается на шапке? Пропотевшая каска пахнет точно так же. Мобильный телефон напоминал осколок льда, залитый кровью. Друг погиб, подорвавшись на мине. Растрескавшаяся после взрыва панель мобильника впитала кровь из разорванного сердца. Темно-вишневую, просто рубиновую кровь. Его привезли в Киев, чтобы похоронить.

Второго друга — того, которому было всего двадцать, в Киев не привезут. Его похоронят на Луганщине. Там, где он воевал и умер. Для нынешних киевских властей он сепаратист. Хотя сам он говорил, что собирается вернуться в Киев и освободить его. Так он думал. Хотя большинство нынешних киевлян, наверное, думают иначе. По крайней мере, если верить соцопросам.

Обоих я отговаривал брать в руки оружие. Еще весной, когда кипели страсти и уходили колонны на Восток. Ночью. По проспекту Победы. Еще не зная, что идут к трагедии Изварино и Иловайска. В мясорубку Саур-Могилы.