Айрис Мердок
Школа добродетели
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БЛУДНЫЙ СЫН
Бриджид Брофи посвящается
Возможно, когда Эдвард Бэлтрам услышал тот таинственный и судьбоносный зов, он бормотал себе под нос не эти самые слова, хотя потом вспомнил и часто повторял именно их.
Марк все время смеялся низким прерывистым смехом, порой напоминавшим рыдания, но вдруг сосредоточился. Он вытянул губы трубочкой, как часто делал, погружаясь в размышления.
— Эдвард!
— Да, Марк.
— Как все устроено.
— Да.
— Как все устроено… Все вещи сами в себе, я тебе говорю — сами в себе, в этом-то и весь… секрет.
— Да, так оно и есть.
— Нет, они не сами в себе… они… сами по себе.
Все само по себе. Они суть сами. Но, видишь ли, есть… есть только одно…— Что ОДНО?
— Все. Что угодно… оно… все вместе… большое… шершавое…
— Шершавое?
— Эдвард…
— Да.
— Нет… оно чешуйчатое, миллионы чешуек и… жабры… я его вижу… дышит… это рыба… я хочу сказать, все… оно едино… как большая рыба…
Эдвард попытался вообразить большую шершавую чешуйчатую рыбу, которая есть все. Тут маленькую комнату наполнили его собственные наркотические видения, разбуженные сочувствием к Марку, и она превратилась в глубокое озеро, где колыхались тростники, плавали трясущиеся большеглазые амебы и какие-то темные распухшие формы, обвязанные белыми лентами. Эти образы представляли и воскрешение Лазаря, и Сотворение мира.