Солдаты без оружия
Войсковым врачам, моим боевым товарищам, — посвящаю
МЕДСАНБАТ 0013
I
Тихий, густо-зеленый, не тронутый войною лес загудел. Перепуганные птицы с криком поднялись в воздух. Быстроногий зайчишка выскочил на опушку, испуганно оглянулся и припустил в соседний лесок. Но и оттуда раздалось урчание, и вскоре на дорогу выкатились тяжелые танки с красными звездами, с белыми номерами, с крупными буквами «ИС» на башнях. Машины шли на средней скорости, неровно покачиваясь с боку на бок и полязгивая гусеницами, будто злясь от нетерпения, от желания быстрее сразиться с врагом.
Танкисты в черных комбинезонах, в ребристых шлемофонах, высунувшись по пояс из верхних люков, приветливо улыбались толпившимся на обочине сестричкам из оказавшегося здесь медсанбата. Девушки что-то кричали и тоже улыбались. А одна из них, высокая и ладная, сдернула пилотку и размахивала ею над головой, как флажком. Ее соседка, худенькая и строгая, пыталась успокоить подругу, но та не унималась, а все продолжала кричать и размахивать руками.
— Успокойся, Стома, — сказала строгая подруга. — Что ты сегодня как новенькая?
Стома только повела плечами:
— Так и есть новенькая! Ты забыла, Люба, мы же здесь новенькие.
— Нет, не забыла, — отозвалась Люба и помолчала. — Теперь скоро начнется. Раз танки подошли, скоро операция.
— Наступать будем? — спросила Стома.
— Я же не командующий, — ответила Люба и посмотрела на подругу как на маленькую.
— Как-то там наши? — вздохнула Стома и обняла старшую.
Та не ответила. И они стояли молча, больше не махая танкистам.
А танки все шли и шли, точно леса вокруг были забиты ими, как птицами. Дрожала и прогибалась земля под тяжестью машин. Пыльное облако подымалось все выше. Оно ширилось и сгущалось и наконец стало таким плотным, что в нем сначала поблек, а затем растаял красный шар вечернего солнца.
Когда прошла последняя машина, Стома опять вздохнула:
— Нет, Любка, что ни говори, не могу я без полка.
— А я?
— Ведь два года. Сколько пережито…
— А я? — повторила Люба.
— Сталинград… Орел… — продолжала Стома. — Разве мы думали, что вообще доживем до середины сорок четвертого?. .
— Тсс! — Люба зажала ей рот ладошкой. — Не каркай.
Они медленно, привычно в ногу, зашагали в глубь леса.
— Ты умеешь себя сдерживать, — произнесла Стома. — Ты, как машина, можешь переключать скорости. А я не могу.
— Придумала, — усмехнулась Люба. — Но нужно вперед смотреть. Кончится война, что мы с тобой? Вот то-то. Хватит, поползали, потаскали. Давай специальность приобретать. Медсанбат — подходящее место.
Они остановились около двухмачтовой, выгоревшей на солнце палатки, забросанной сверху свежей хвоей, сели на старые носилки, превращенные в лавочку.
Все еще слышалось мерное гудение танков. Оно то отдалялось, то приближалось, наплывало волнами, доносимое порывами ветра. Птицы, как видно, привыкли к этому звуку, убедились в его безопасности и возвратились на свои места. Неподалеку от палатки закуковала кукушка, размеренно и четко.