Патриция Мэтьюз
Мечты сбываются
Эту книгу я посвящаю моему талантливому и никогда не унывающему редактору Даяне Моги.
г. Парраматта.
Часть первая
Июль 1791 года
Глава 1
Открывавшийся вид, бесспорно, был великолепен: за синью огромного залива, состоящего из множества маленьких бухточек, в глубь этой неведомой земли, закрывая горизонт, тянулись бесконечной чередой зеленые холмы.
Свежий ветерок уже доносил восхитительные ароматы суши – запахи земли, свежей листвы и дыма костра. Фейс почувствовала, что, несмотря на не оставлявшее ее в последнее время отчаяние и крайнее истощение, у нее поднимается настроение. Что бы ни ожидало их в Новом Южном Уэльсе, это будет лучше пережитого – путешествия на борту корабля, перевозившего осужденных. Во всяком случае, они почувствуют под ногами твердую почву.
Поглаживая по головке Хоуп, Фейс глядела на бухту и приближающийся скалистый утес, вытянувшийся в море словно указующий перст. Слева от него виднелась впадавшая в залив река. К подножию скалы будто прилепились хижины, выстроенные, по-видимому, из коры, листьев и глины. Вдали, за этими лачугами, просматривались более крупные строения из дерева, кирпича и камня. Из зарослей каучуковых деревьев, спускавшихся к самой кромке воды, доносился птичий гомон.
Фейс разглядела ярких разноцветных птиц – наверное, попугаев, – с шумом перелетавших с ветки на ветку.– Мама?
Маленькая ручонка дернула ее за юбку, и Фейс взглянула на поднятое к ней бледное личико старшей дочери, обрамленное колечками светло-пепельных, давно не мытых волос. Ярко-зеленые глаза пытливо смотрели на мать, и Фейс почувствовала, как на душе у нее потеплело. Несмотря на жуткие условия их корабельного быта, Хоуп по-прежнему светилась, как нежный, но стойкий цветок. Девочка выдержала восемь месяцев морской качки, ужасающей, а зачастую и попросту испорченной пищи и жизни без всяких удобств. На борту свирепствовала цинга; крысы беспрепятственно разгуливали в пассажирских трюмах; пресной воды для мытья не хватало, и приходилось мыться морской водой, такой соленой, что она как огнем обжигала кожу, а уж о том, чтобы постирать, и речи быть не могло. Многие, включая Фейс и Чарити, страдали от морской болезни и бесчисленного количества прочих недугов, вовсю одолевавших пассажиров корабля. Некоторые из них не выдерживали долгого путешествия и умирали в дороге. Хоуп же в течение всего плавания оставалась здоровой и жизнерадостной. А капитаны третьей флотилии были лишь рады гибели лишних людей: в Сиднее они с большой выгодой продавали пайки умерших.
– Мама, – спросила девочка, – мы здесь будем жить? И сможем сойти с корабля?