Наталья Дурова
НЕВКУСНАЯ ОТМЕТКА
В нашей школе почти всё как в настоящей. Посудите сами, сейчас мои ученики готовы к уроку: обезьянка Чичи восседает на стуле, собака Дон и лисичка Дымка располагаются на полу, а грач Кара — на столе, рядом со мной.
Грач Кара — наш классный староста. Он даёт звонок. Звонок у нас, конечно, простой, не электрический.
А Дон — сегодня дежурный. Застыв по стойке «смирно», Дон отвечает, сколько в классе учеников: гав-гав-гав-гав. Вы поняли, ребята? Все четверо на месте.
— Прекрасно, Дон! Дежурство ты начал хорошо. А сейчас ответь нам, сколько будет дважды два?
Лай замолкает. В глазах у Дона появляется жалкое, просящее выражение. Он растерянно ищет ответ.
Хитрая лисичка Дымка — тут как тут. Она соскочила со стула, подбежала к бедняге Дону. Неужели Дымка хочет подсказать ему?
Я делаю вид, будто ничего не замечаю. А сама думаю: кто же из моих учеников справится с арифметическим заданием?
— Кара, может быть, ты ответишь?
Грачишка подлетает к счётам, и его ловкий клюв, чётко цокая, отбрасывает четыре колечка.
— Что же, Кара заслужил пятёрку — самую вкусную отметку.
«Разве отметки бывают вкусными?» — спросите вы. Не удивляйтесь, ребята, отметки у нас особые: они разноцветные и ароматные. Разноцветные не потому, что двойка и кол могут быть написаны другими чернилами, чем пятёрка. Нет, нет, отметки у нас — лакомые кусочки еды. Для грача — яркий глазок желтка, для Чичи — оранжевая долька апельсина, для лисички — серебристая рыбка, для Дона — белоснежный кусочек сахара. Так выглядят пятёрки. Ну, а самые плохие отметки, двойки и колы, я думаю, вы уже догадались: вместо желтка — скорлупка от яичка, вместо апельсина — лишь апельсиновые корочки, вместо рыбки — рыбий жир, вместо мяса — обглоданная косточка от вчерашнего обеда.
Уж как старается Дымка. И за себя ответит и отстающим поможет.
Если бы беспечный Дон равнялся на Дымку, то не оставался бы с обглоданной косточкой и… без хвоста. Нет, нет, хвост у Дона прекрасный, пушистый. Более того, по хвосту легко узнать, какую отметку получил Дон. Если пятёрку, хвост тотчас же превращается в свежеиспечённый бублик, а если двойку, хвост опускается низко-низко, а то и совсем исчезнет.
Кара громко радуется желтку и на весь класс повторяет ответ: кар-кар-кар-кар. Дымке не сидится на месте, но она терпеливо объясняет Дону.
Я наблюдаю за Чичи. Ей скучно, и она выбивает на счётах барабанную дробь, совсем не думая о математике.
— Чичи, сколько будет дважды два?
Вместо счётов Чичи хватает цветок — и лепесток за лепестком выпадает из её быстрых пальчиков.
— Чичи, у нас урок математики, а не природоведения. Не гадай на лепестках. Возьми счётные палочки и будь любезна отвечать: сколько будет дважды два?
В её цепких лапках они тотчас перестают быть школьным пособием. На моих глазах целый град из пластмассовых палочек обрушивается на притихший в недоумении класс. Все бросаются врассыпную. А Чичи, зацепившись хвостом за ножку стула, следит за нами своими быстрыми глазками.
Я пытаюсь всех успокоить и подзываю к себе Дымку. Чичи тотчас оказывается рядом со мной, хватает очки и становится такой серьёзной, что мне и самой неясно, кто из нас учитель. Конечно, шалости с обезьяньей лихостью преподаёт Чичи. А мне остаётся продолжать урок.