Себастьян де Кастелл
Клинок предателя
ЛОРД ТРЕМОНДИ
Представьте себе, хотя бы на мгновение, что ваше самое заветное желание исполнилось. Не какое-то там простое и понятное желание, о котором вы рассказываете друзьям, а мечта, настолько сокровенная, что, даже будучи ребенком, вы боялись говорить о ней вслух. Представьте, например, что вы страстно желали стать плащеносцем, войти в число легендарных виртуозов клинка, магистратов, странствующих по городам и весям, чтобы любой человек, независимо от пола и чина, мог добиться правосудия, прибегнув к силе королевского закона. Вы мечтали стать защитником для множества людей, а для некоторых даже и героем. Ощущали тяжесть форменного кожаного плаща на плечах, обманчивую легкость внутренних костяных пластин, делающих вас неуязвимым. Представляли, что в дюжине потайных карманов у вас будут храниться всевозможные инструменты, хитроумные приспособления, редкостные пилюли и снадобья. Мысленно сжимали рукоять шпаги, помня о том, что плащеносец – отличный фехтовальщик и при необходимости способен поспорить в поединке с любым соперником.
А теперь вообразите, что ваша мечта сбылась, несмотря на то что в нашем мире, где боги и святые вечно замышляют недоброе, этого просто не могло произойти. Итак, вы стали плащеносцем – более того, первым кантором магистратов. Рядом с вами два лучших друга.
Постарайтесь теперь представить, где вы находитесь, что видите, что слышите, с какой несправедливостью сражаетесь…Они опять кувыркаются, – сказал Брасти.
Я заставил себя открыть глаза и увидел тускло освещенный коридор трактира, вычурный и грязный: он напоминал о том, что когда-то этот мир, возможно, и был приятным местом, но сейчас окончательно прогнил. Мы с Кестом и Брасти охраняли коридор, удобно устроившись в ободранных креслах, принесенных снизу из общей гостиной. Расположились напротив огромной дубовой двери, ведущей в покои, которые занимал лорд Тремонди.
– Ты это брось, Брасти, – сказал я.
Он сверкнул испепеляющим, как ему казалось, взглядом, но вышло не очень. Для этого Брасти был чересчур симпатичным. Высокие скулы и крупный рот обрамляла рыжевато-золотистая бородка, которая лишь подчеркивала очаровательную улыбку, не раз выручавшую Брасти из бед, до которых доводил его острый язык. В остальных же случаях ему помогало мастерство лучника. Но когда Брасти пытался пригвоздить кого-то взглядом, то выглядело это так, словно он на вас дуется.
– Что я должен бросить, скажи на милость? – поинтересовался он. – То, что, заманивая меня в плащеносцы, ты обещал мне жизнь героя, а вместо этого я обнищал, терплю оскорбления и ко всему прочему вынужден исполнять роль жалкого телохранителя при странствующем купце? Или то, что мы сидим тут и слушаем, как наш милостивый благодетель – заметь, я называю его так условно, ибо он пока нам даже ломаного гроша не заплатил, но сейчас не об этом, – сидим и слушаем, как он валяет какую-то девицу уже в который… в пятый раз за вечер? И как только этому жирному жлобу хватает сил? То есть я имею в виду…