Антон Леонтьев
Танцующая с дьяволом
© Леонтьев А. В. , 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Пролог
– Мама, мамочка, у меня болит живот! – произнес Тимка, хитро прищурив один глаз. – Можно, я не пойду сегодня в музыкалку?
Лариса, взглянув на сына в зеркало заднего вида, услышала писк мобильного и попыталась нащупать его, однако проклятый аппарат выскользнул из рук и улетел вниз, под педаль газа.
Начальница, которая более всего не любит, когда подчиненные не отвечают на ее звонки. А еще страшнее – «сбрасывают» их.
А судя по тому, что мобильный замолк, звонок при падении оказался именно что «сброшенным».
– Мама, мамочка, ну пожалуйста! – продолжал нудеть Тимка, который, несмотря на свои семь лет, был великим стратегом и отличным тактиком и всегда получал то, к чему стремился. Ну, или
Телефон запищал снова, Лариса, придерживая левой рукой руль, нагнулась, стараясь правой нащупать мерзкий кусок пластика, издающий столь неприятные звуки. То, что она не приняла, – вернее, по версии Аллы Георгиевны, конечно же, «сбросила» ее звонок, – это еще полбеды.
Окончательной бедой было бы, если бы она не приняла или «сбросила»
– Ну мамочка! Ты же не можешь заставить меня, больного ребенка, переться в музыкалку! – ныл Тимка. Лариса в сердцах прикрикнула на сына, чья антипатия к музыкальной школе была ей отлично известна, но она уже второй год подряд пыталась это игнорировать.
– Замолчи, пожалуйста! Я ведь знаю, что ты врешь! Никакой живот у тебя не болит!
Сын обиженно всхлипнул, а Лариса, воспользовавшись тем, что автомобиль как раз остановился на красном свете, быстро нагнулась и нащупала надрывающийся мобильник.
– Да, Алла Георгиевна! – произнесла она, сразу же приняв звонок и более всего опасаясь, что мегера-начальница уже потеряла терпение и положила трубку.
– Лариса, нам нужно поговорить! – донесся из аппарата командирский голос ее бывшего, Антона. Лариса про себя застонала – хотя, кажется, не про себя, а очень даже явно.
– Нам не о чем говорить! – заявила она, намереваясь завершить ненужный контакт с этим ненужным человеком. Человеком, которого она когда-то очень сильно любила. И который был отцом того, кто скрючился сейчас на заднем сиденье ее «Хонды» и делал вид, что терзается ужасными болями, желая получить разрешение не идти в этот вторник на занятия в музыкалку.
– Есть о чем! – прорычал ее бывший. Неужели это тот человек, который умел быть таким ласковым и нежным, таким…
А еще ужасно мелочным, необычайно истеричным, фантастически жадным и, что кошмарнее всего, в пух и прах изовравшимся.
Да, он –
– И о чем же, многогранный вы наш? – саркастически спросила Лариса, услышав нетерпеливое гудение и не поняв сначала, что за идиот стоит на перекрестке и не едет дальше, хотя красный сигнал светофора уже давно сменился на зеленый.