В пионерском лагере «Ромашка» Пал Палыч работал инструктором по физкультуре.
Он был долговяз, с узким вытянутым лицом, с носом, несколько превышавшим общепринятые размеры. А еще помимо этих приметных черт была свойственна ему легкая меланхолия, которая не покидала его при любых обстоятельствах.
Вид у него был слегка обиженного человека. Если Пал Палыча ругали, то со стороны всегда можно было подумать, что он здесь ни при чем, что в данном случае он жертва какого-то недоразумения. А если хвалили, то казалось, мало его хвалят, заслуживает он гораздо большего, но, что поделаешь, не хочет Пал Палыч памятника при жизни, и цветов к ногам тоже бросать не нужно, потому как скромен он, ой как скромен.
Врожденная скромность Пал Палыча сказывалась во многом. Комнату начальника он всегда обходил стороной. Когда же в лагере проводилось собрание, физрук садился поближе к двери или забивался в угол и сидел там тихо, понурив голову, как игрок, удаленный с поля.
Все реже и реже выходил Пал Палыч на футбольное поле, не раздавался его судейский свисток и на волейбольной площадке. Соревнования, турниры и всякие там спартакиады — на кой черт все это, если дети сами по себе и бегают и прыгают. Нет, чтобы посидели спокойно, поиграли в тихие игры. А то суетятся, мельтешат перед глазами. Знай лишь спортинвентарь изводят. Он-то небось денег стоит…
Когда Пал Палыч начинал думать о деньгах, лицо его еще больше грустнело. Он вспоминал, что до получки еще нескоро. Взаймы попросить, так кто же даст? «Хватит вам, Пал Палыч. Успокоились бы, — скажут. — На что они вам, эти марки? Все равно все не купите». Но Пал Палычу и не нужны были все. Он был страстный филателист и собирал только редкие марки. А на это требовались деньги. Эх, да что там говорить с непосвященными.
Поздно стал Пал Палыч коллекционером, но страсть к собирательству разгоралась в нем с сумасшедшей силой. Он мог не есть, не пить — лишь бы перелистывать альбом с крошечными разноцветными квадратиками — с гашеными, негашеными, с зубцами и беззубцовками. В такие часы блаженного состояния он и видеть ничего не хотел кроме марок.И вот теперь жил Пал Палыч в пионерском лагере, где даже на продукты не нужно тратиться, но денег на марки все равно не хватало.
Крепко задумавшись, Пал Палыч нашел выход. Он привез в лагерь фотоаппарат и стал делать ребятам фотокарточки. Плата была умеренной — двугривенный за штуку, по карману любому пионеру. Одно лишь было плохо: Пал Палыч теперь допоздна засиживался в лаборатории, к себе возвращался лишь в середине ночи, а горнист, как и раньше, трубил каждое утро в 7. 30. На зарядку физрук уже не выходил, но все равно проклятая труба ломала утро. Пал Палыч поворачивался на другой бок, накрывал голову подушкой — сон не шел.
Этой ночью Пал Палыч просыпался несколько раз.
Снились одни неприятности.
И самое страшное — он увидел во сне Костю Булочкина. Вообще-то в Булочкине не было ничего страшного. Тихий, застенчивый мальчик из четвертого отряда. Веснушек, правда, многовато. И все такие крупные. Но не веснушки беспокоили Пал Палыча. Был у Кости очень серьезный недостаток — любил Костя фотографироваться.