Читать онлайн «Блок»

I

…Любительская фотография любительского спектакля. Совсем юная девушка в костюме Офелии стоит лицом к зрителю, и, коленопреклоненный, созерцает ее Гамлет.

«У обоих удивительные лица, — передает свое впечатление от снимка одна мемуаристка.  — Никогда, ни в каком девичьем лице я не видела такого выражения невинности, какое было у нее. Это полудетское, чуть скуластое, некрасивое по чертам лицо было прекрасно. А его лицо — это лицо человека, увидевшего небесное видение».

Принц и его избранница… Их полный робкой недосказанности диалог продолжался и за задернутым занавесом. «Мы были уже в костюмах… и гриме. Я чувствовала себя смелее, — вспоминает «Офелия».  — Венок, сноп полевых цветов, распущенный напоказ плащ золотых волос, падающий ниже колен. Мы сидели за кулисами в полутьме, пока готовили сцену… Мы говорили о чем-то более личном, чем всегда… мы были вместе, мы были ближе, чем слова разговора».

После спектакля они так и ушли в костюмах (переодевались дома), и пока семнадцатилетний «принц» и шестнадцатилетняя «Офелия» медленно спускались от сенного сарая, преображенного в театр, под гору, сквозь совсем молодой — им под стать — березничек, впереди «медленно прочертил путь большой, сияющий голубизною метеор».

Так вспоминал «Гамлет» этот вечер спустя несколько лет. Реальность похожа здесь на зыбкое отражение в воде. Подмостки сцены превратились в трон, венок — в корону, знакомая с детских лет девушка, живущая в соседнем имении, — в безумную Офелию.

Уже написана чеховская «Чайка», и все происходящее может показаться удивительно похожим на нее. Молчаливый юноша в черном колете и берете, со шпагой, пишет стихи, становящиеся год от году туманнее и страннее, а потом и пьесы его вызовут нарекания. Как и Треплев, прослывет он декадентом. А его спутница станет, как Нина Заречная, актрисой и будет блуждать по России, сомневаясь в том, есть ли у нее талант. И сама их любовь подвергнется таким тяжелейшим испытаниям, что по сравнению с ними даже печальный финал чеховской пьесы покажется наивной, старомодной акварелью.

Но пока «Гамлет» и «Офелия» еще очень неопытны и в жизни и на сцене. И небеса над ними вроде бы безоблачны, как в раннем детстве, когда отец «Офелии», ничуть не похожий на льстивого Полония, осведомлялся у гамлетовского деда: «Ну, как ваш принц поживает? А наша принцесса уже изволит гулять».