Иар Эльтеррус
Мы – есть! Честь
Памяти Виктора Васильевича Сметанки и всех остальных мечтателей, сгинувших в этом безжалостном мире боли и зла, посвящается.
От автора
Мне бы крылья, чтоб в небоС зарей на восток,Чтоб с грозою я силой помериться мог,Чтобы ветер шальной,Что средь звезд побывал,О заветной мечтеМне забыть не давал. Ввысь лететь над ЗемлейИ от счастья орать,Ветер мне о мечте не дает забывать. И отринув судьбу, и невзгоды забыв,Я умчусь, как шальной,Повторяя призыв:Ветер, ветер в моих руках,Крылья расправлю я в облаках. Тот, кто с мечтою в душе рожден,Изменит природы унылый закон. Пыль земли и дорогМне совсем ни к чему. Лучше звездную пыль я в ладонь соберу. Видел только во сне,Но подумать не мог,Что Создатель такой вотСюрприз приберег. Два огромных крыла у меня за спиной,И со мною теперь этот ветер шальной. Оторвавшись навекОт унылой земли,Я уйду сквозь зарюИ исчезну вдали. Ветер, ветер в моих руках,Крылья расправлю я в облаках. Тот, кто с мечтою в душе рожден,Изменит природы унылый закон. Татьяна Толстова, «Крылья Ветра» «Отзвуки серебряного ветра» – это моя попытка найти выход из тупика, в котором оказался наш мир. Тупика подлости, жестокости и корысти.
Искушенному читателю мир ордена Аарн может показаться несколько схематичным. Вполне возможно. Но мне важно было донести основную идею, а второстепенные детали и научная достоверность не имеют для меня особого значения.
Меры веса, длины и времени в романе даны в привычных для русскоязычного читателя единицах.
Новые термины объяснены либо в самом тексте, либо в сносках. Новые идиоматические обороты приближены к русским и, надеюсь, не вызовут у читателя затруднений.
Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны, роман с начала и до конца является плодом авторской фантазии.
Интерлюдия
Как странно и непривычно. Я смотрел на тихо сопящую в подушку девушку и улыбался, сам не зная чему. Хорошая ты моя… До невозможности непривычно видеть кого-то рядом с собой. За последнюю тысячу лет я слишком привык к одиночеству и не верил, что может быть по-иному. Если бы не эта девочка, не ее настойчивость, не ее любовь, не ее вера, я так и остался бы один, так и продолжил бы прятаться в свою раковину и делать вид, что счастлив и ничего мне не нужно. Сейчас я, наверное, действительно могу назвать себя счастливым. Хоть в малости. Только вот пророчество… Увы, оно висело над головой и впереди нас ждало что-то страшное. Что? Хотел бы я знать. Но не знаю. И мне страшно.
