Читать онлайн «Книги Джунглей»

Автор Редьярд Киплинг

Джозеф Редьярд Киплинг

КНИГИ ДЖУНГЛЕЙ

ПЕРВАЯ КНИГА ДЖУНГЛЕЙ

ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ ПЕРВОЙ

(перевод Н. Лебедевой)

Работа над книгой такого рода потребовала большой помощи, великодушно оказанной нам знатоками, и мы были бы недостойны их великодушия, если бы не пожелали выразить им свою глубочайшую признательность.

Прежде всего следует поблагодарить высокообразованного и благородного Бахадур Шаха, рабочего слона номер 174 по Индийскому регистру, который вместе со своей очаровательной сестрой Падмини любезно пересказал для нас историю «Слоновый Тумай» и сообщил немало фактов, вошедших в рассказ «Слуги её величества». Всё, что связано с приключениями Маугли, мы узнавали в разных местах от многих очевидцев, по большей части предпочитавших остаться неизвестными. Однако за давностью времени мы сочли возможным упомянуть здесь с чувством благодарности индусского господина со Старой Скалы, почтенного обитателя верхних склонов Джакко, давшего исчерпывающую, хотя и довольно едкую харакретистику касте жрецов. Сахи, ученый бесконечной пытливости и трудолюбия, член недавно распавшейся Сионийской стаи, артист, хорошо известный вместе со своим хозяином на многих базарах Южной Индии, где его танец в наморднике привлекает всё молодое, красивое и просвещённое, что есть в округе, снабдил нас интересными сведениями о местных жителях, их нравах и обычаях. Эти сведения были широко использованы нами в рассказах «Тигр, тигр!», «Охота Каа» и «Братья Маугли». Сюжетом «Рикки-Тикки-Тави» мы обязаны одному из виднейших герпетологов[1] Верхней Индии, бесстрашному и упорному естествоиспытателю, который, решив «умереть, но познать», недавно поплатился жизнью за чрезмерное усердие, с каким изучал повадки бенгальской кобры. Счастливый случай во время путешествия на борту «Императрицы Индии» позволил нам оказать небольшую услугу одному из попутчиков. О том, сколь щедро вознаграждена была эта ничтожная услуга, читатель сможет судить, познакомившись с рассказом «Белый котик».

БРАТЬЯ МАУГЛИ

(перевод Н. Дарузес)

Ночь притащил к нам коршун Чиль.

Летучая мышь, пора!

Спит в стойлах скот. Лесной народ

Свободен до утра.

Настал час крови, силы час.

Вой слышен, крик и стон.

Охоты доброй тем из нас,

Кто джунглей чтит закон!

Ночная песнь в Джунглях[2]

Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк проснулся после дневного отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица дремала, положив свою крупную серую морду на четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и луна светила в устье пещеры, где жила вся семья.

— Уф! — сказал Отец Волк. — Пора опять на охоту.

Он уже собирался спуститься скачками с горы, как вдруг низенькая тень с косматым хвостом легла на порог и прохныкала:

— Желаю тебе удачи, о Глава Волков! Удачи и крепких, белых зубов твоим благородным детям. Пусть они никогда не забывают, что на свете есть голодные!

Это был шакал, Лизоблюд Табаки, — а волки Индии презирают Табаки за то, что он рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгает тряпками и обрывками кожи, роясь в деревенских мусорных кучах. И всё-таки они боятся Табаки, потому что он чаще других зверей в джунглях болеет бешенством и тогда мечется по лесу и кусает всех, кто только попадётся ему навстречу. Даже тигр бежит и прячется, когда бесится маленький Табаки, ибо ничего хуже бешенства не может приключиться с диким зверем. У нас оно зовётся водобоязнью, а звери называют его «дивани» — бешенство — и спасаются от него бегством.