Через несколько минут я запоздало сообразил, что мои городские туфли совершенно не приспособлены для прогулок по осеннему лесу, но теперь отступать было уже поздно. Бодро вышагивающий впереди Костян не упустил бы возможности подколоть меня по этому поводу, так что мне оставалось только внимательней смотреть себе под ноги. Кроме того, плещущееся в животе пиво, уложенное поверх выпитых накануне более крепких напитков, прозрачно намекало, что с содержимым желудка следует обращаться максимально деликатно.
Костян же, видимо, подобного дискомфорта не испытывал. Он что-то насвистывал себе под нос, время от времени пригибаясь, собираясь в стойку и отрабатывая хуки и джебы на трухлявых березовых стволах. На моем языке уже скопилась целая очередь из едких комментариев на тот случай, если он угодит по какому-нибудь притаившемуся коварному сучку, но пока судьба оставалась к нему милостива.
Я, вообще, изначально выступал против похода в лес, но противостоять неуемной энергии что-то втемяшевшего себе в голову Костяна было совершенно невозможно. Да и кто будет спорить с вполне разумной идеей, что перед тем, как ехать домой, нам всем следует немного проветриться? Ведь в рекламных проспектах никогда не упоминаются всякие несущественные детали вроде мокрой травы, неудобных городских туфель и цепляющегося за каждую ветку пакета с несколькими банками пива.
Да еще плетущийся сзади Игорек, преступно трезвый, поскольку ему предстояло вечером вести машину, который буравил наши спины взглядом, полным брезгливости и презрения, подрабатывая нашей походной совестью. И я, чувствуя себя зажатым меж двух огней, не испытывал от нашей вылазки ничего, кроме уныния и глухого раздражения. И одинокая дряхлая сыроежка у Игорька в ведре, постепенно превращавшаяся в горстку трухи, довольно точно отражала мое настроение.
Примерно после часа блужданий по зарослям, когда в правом ботинке уже начло откровенно хлюпать, я, наконец, не вытерпел.
–По-моему, нашу экспедицию уже пора сворачивать. С грибами у нас сегодня явно не заладилось.
–О чудо! – воскликнул сзади Игорек, и я буквально затылком увидел, как он театрально вскинул руки к небу, – неужто я слышу голос разума!
–Да бросьте! Погода же самая что ни на есть грибная! – Костян определенно намеревался идти до конца, – сейчас должен быть самый чес. Просто смотрите под ноги внимательней.
–Насколько я помню, грибам нужна сырость и тепло, – я машинально пошевелил пальцами в промокшем ботинке и поежился, – с сыростью все в полном порядке, согласен, но вот тепла сегодня не завезли. Мы только зря тратим свое время… и здоровье.
–Брось жаловаться, у тебя же полный мешок лекарств, – Костян забрал у меня рваный пакет и выудил из него очередную банку, – вот, подлечись малость.
–Мы этот березняк уже весь обошли – и ни одного подберезовика, – пока я делал первый глоток, он уже успел прикончить свою банку, всерьез собираясь, похоже, превратить свою опохмелку в очередной виток запоя, – не очень-то на чес похоже.
–Дрыхнуть надо было меньше! Пока вы валялись, другие уже все обобрали. Я же говорил, что надо выйти часов в восемь.