ПРОЛОГ
Огромные ворота распахнулись, а жрицы в розовых хламидах застыли на месте, с ужасом глядя зловещую черную тень, которая надвигалась на них.
– Богиня! Богиня! – зашептали жрицы, боязливо пятясь к статуе. На розовых колоннах плясали отблески жадного призрачного всепоглощающего пламени. – Спаси, защити нас!
Луч света падал на величественную статую красавицы в мраморных одеяниях, которая распростерла руки, словно желала обнять весь мир. С ее красивых плеч струилось белое одеяние, спадая на пол каменными складками. У подножья, на мраморном постаменте с розовыми прожилками, лежали цветы и сверкающие драгоценностями дары. А вдоль стен стояли мраморные влюбленные, обнимаясь, целуясь и держась за руки. Каждая статуя была украшена венком из живых цветов, а вместо сердца у каждого влюбленного было небольшое отверстие, в котором горела яркая розовая свеча, которую зажигала лучиной младшая из жриц.
– Что будет, – задрожала маленькая белокурая жрица, роняя на пол свечу, а ее подруга обняла ее за плечи: «Тише, Леора… Не бойся… Богиня защитит нас…»
Призрачное пламя пронеслось по полу, из рук одной из жриц, выпал кувшин с розовой водой, разлетаясь на тысячу осколков. Она испуганно пятилась к статуе, глядя на осколки, на которые легла та самая страшная тень.
– Как вы смеете? Это же священное место! Это же кощунство! – закричали жрицы, с ужасом видя, как в храм врывается черный всадник на огромном вороном коне. Конь чудовищно хрипел, роя копытом розовую мозаику пола, а потом встал на дыбы, пронзительно заржав, чтобы с ужасающим грохотом опуститься вниз. Мраморные плиты, устланные лепестками роз, пошли трещинами под его копытами.
– Это же храм богини любви! – послышался жалобный голос одной из молодых жриц, высунувшейся из-за колонны. – Проявите почтение! Богиня не любит, когда ее покой тревожат! Снимайте обувь… Мы тут босиком ходим… И шлем.
. Богиня должна видеть ваше лицо, если вы пришли помолиться…– Я не собираюсь ей молиться. Пусть она мне молиться, – произнес страшный голос, а огромная рука всадника обнажила черный меч. – Любви не существует.
– Так бы сразу и сказали, что насиловать будут, – вздохнула старая жрица, укладывая свежие цветы у подножья статуи и глядя на седока оценивающим женским взглядом. – Пять лет не насиловали! Уж думала, не доживу!
– Молчать! – заорал всадник, пока дрожащие от страха жрицы прятались за колоннами из розового мрамора. На полу валялись брошенные букеты и венки…
– Здесь приказы отдаю я! Уничтожить здесь все! – всадник с грохотом спешился, лезвие меча сверкнуло, преломив яркий луч света. В абсолютной тишине он медленно шел к пьедесталу. Его тяжелые шаги отдавались гулким эхом во внезапно притихшем храме. За ним стелился черный, рваный плащ, подметая дорожку из лепестков. – Храм сжечь! Хватит! Надоело! Мое терпение не безгранично!
В храм влетел целый вооруженный отряд, с грохотом опрокидывая священные сосуды, ударами мечей навсегда разлучая влюбленные статуи. Они рубили мрамор, сбрасывали цветы и венки. Обломки статуй разлетались хрустящими под ногами кусками розового мрамора.