Читать онлайн «Лошадь и смерть»

Веркор

Лошадь и смерть

Меня их рассказы не интересовали: редко они бывали занятны, чаще всего они были просто глупы. Я согревал в руках стаканчик спиртного и из солидарности смеялся вместе со всеми заключительной остроте. Мне, впрочем, казалось, что хозяин дома поступал так же, как я. Однако, когда Жан-Марк стал откашливаться, чтобы прочистить горло, хозяин дома с улыбкой поднял на него глаза, всем своим видом выражая внимание.

— То, что я вам расскажу, — не вымысел, — сказал Жан-Марк.  — Я ведь не всегда был тем пузатым буржуа, которого вы видите теперь. И не всегда — управляющим доходными домами. Я был молодым архитектором, которого товарищи любили за выдумку, за фантазию. Просто поразительно, до чего хрупким оказалось это качество — фантазия. В тот день, или, вернее, в ту ночь, мы — нас было человек шесть — много пили и много пели у Балазюка, вы знаете, на улице Бозар. О, его тавель! Он пьется, как вода…

— Пился, — грустно вставил Морис.

— Это еще будет, — ответил Жан-Марк.  — Так вот: мы возвращались по бульвару Сен-Жермен. Было за полночь… час ночи. Мы не знали, что бы нам еще такое сделать, какую бы выкинуть штуку. Я до сих пор не понимаю, каким образом перед нами очутилась пустая двухколесная тележка с лошадью, привязанной к дереву. Ни кучера, никого. Это была смирная большая лошадь, которая, свесив голову, спала стоя. Мы распрягли ее, и она спокойно последовала за нами, привыкнув, очевидно, как все лошади, к тому, что человеческие поступки всегда немного странны и вместе с тем вполне естественны. Каждый из нас поочередно садился на нее верхом, в то время как остальные — пешие — подбадривали ее голосом и жестами.

Мне даже удалось один раз склонить ее к галопу, правда, она проскакала всего десять или двенадцать метров. Как только мы переставали ее подгонять, она замедляла шаг, останавливалась и засыпала на месте. Мы долго кружили с ней по переулкам. Сказать откровенно, нам вскоре это достаточно надоело, но мы не знали, куда ее девать. О том чтобы вернуться к тележке не могло быть и речи: мы слишком далеко зашли и были уже где-то в районе улицы Ассас или Флерюс.

Вдруг меня осенила мысль. Вы знаете улицу Гюисманс? Самую противную во всем Париже. Это абсолютно буржуазная улица; ее застроили сразу по обеим сторонам домами из обтесанного камня в самом мещанском вкусе, без магазинов. Представляете вы себе, как мрачна улица без магазинов, без единой лавчонки? Никто по ней не ходит. Это серая, чванная, всегда пустынная улица. Там даже привратники так благовоспитанны, что никогда не разрешают себе выходить за порог своего дома. Я внезапно сообразил, что подвернулся случай отомстить этой улице. Отомстить хотя бы одному привратнику, все равно — какому.

Мы повели туда нашу лошадь. Остановившись у великолепной двери с чугунным литьем и большими стеклами, мы позвонили. Затем втолкнули нашу лошадку внутрь до самых дверей привратника, и один из нас очень громко, как запоздавший жилец, закричал несколько ржущим голосом:

— Ло-о-о-шадь!

И мы вышли, бросив ее там. Что произошло потом — неизвестно.