Хаим Граде
Мамины субботы
Эти рассказы о моей матери
я с любовью посвящаю
моим живущим в Чикаго братьям,
сыновьям нашего отца
реб Шлойме-Мордхе,
сына реб Иерухама
МАМИНЫ СУББОТЫ
Сад
«Эх, дети, дети, не сегодня-завтра придет Мессия, а вы еще не готовы».
У реб Борехла подрагивает пепельно-серая борода, он смотрит на фотографии своих сыновей и шепчет:
— Кто знает, хранят ли они там еврейство, кто знает, соблюдают ли они там субботу?
— А мои скобы?
Соседи смеются и желают ему дожить до будущего года, чтобы он снова подал им свои заржавленные скобы.
Недавно, перед самым Пейсахом, реб Борехл был очень болен. Его иссохшее тело так и пылало от жара, соседи думали, что Блюмеле вот-вот останется вдовой. Алтерка-гусятник, человек простой, насмехался над соседями:
— Придется вам в этом году скреплять сукку слюнями, разве что реб Борехл оставит вам в наследство свои ржавые железки.
Бог сотворил чудо, и реб Борехл встал с кровати. Ему бы радоваться, а он огорчается. Он считает, что соседи смотрят на него как на дурную диковинку.
Реб Борехл ходит по неровным камням маленькими шажками, его руки свисают, как цепи стенных часов в его комнате.
Скоро кончится время их завода, и тогда гирька остановится. Навстречу ему идет Алтерка-гусятник, который только что пропустил стаканчик и пребывает в хорошем настроении:— Ну, реб Борехл, отвязались от ангела смерти? Вы так еще год протянете, а то и целых два.
Реб Борехл опускает голову, словно услышав упрек, и оправдывается:
— Лейб-шинкарь еще старше, чем я, намного старше.
— Тоже мне пример! — смеется Алтерка. — Лейб-шинкарь выдувает каждый день по полкварты водки, а когда подливают нефти, лампа горит. Вы произносите благословение после уборной и омываете пальцы так, словно доили козу. Вот я вас спрашиваю: сколько вы будете обманывать ангела смерти?