В объятиях Снежной Королевы
Елена Лабрус
Пролог
В этот неприметный зимний день в сердце четырнадцатилетнего Кая поселился холод. Злая обида, тоскливая боль, лютая ненависть.
Горький привкус этого чувства отравит всё, что он любит и погонит его прочь из дома, едва ему исполнится восемнадцать.
Хотя ничего из ряда вон выходящего не произошло.
— Эй, парень!
Большой тонированный джип остановился возле колонки, когда Кайрат уже зацепил свой наполненный водой бак крюком тележки и даже сделал несколько шагов к дому.
— Парень, я к тебе обращаюсь! — повторил женский голос.
Он мельком обернулся, чтобы убедиться, что зовут не его, но из открытого окна машины женщина смотрела именно в его сторону.
— Ко мне? — показал он на себя рукой и остановился.
— Да. Подойди.
Её тон не предполагал отказа. И она такая красивая! Кайрат не видел женщины прекрасней. Невероятная, немыслимая, непостижимая красота. Её тёмные с рыжеватым отливом волосы свесились из окна и ледяного оттенка голубые глаза наблюдали за ним, пока он сделал эти несколько шагов.
«Ей, наверно, больше тридцати», — отметил про себя парень. И что-то в ней было и вызывающе опасное, и по-детски трогательное одновременно. Может, эта полноватая, словно обиженно выпяченная нижняя губа? Веснушки на аккуратном носу? А может насмешка, едва обозначившая ямочку на щеке?
— Не бойся, не укушу, — сказала она, и протянула записку. — Скажи, если я поеду по этой улице, попаду на Адмиральскую, 8?
Именно этот адрес и был выведен на листке, а ещё фамилия Жукова Елизавета Петровна.
Кай не знал какими судьбами её занесло к этой колонке, но точно знал, где живёт баба Лиза. Адмиральская была отрезана от них забором воинской части.
— Нет, — он энергично покачал головой. — Надо выехать, вернуться на Связную, по ней проехать где-то до середины, и там на другой колонке повернуть налево.
Он слышал музыку, которая звучала из салона, чувствовал сладкий аромат духов, видел морщинку, что пролегла между её бровей, пока она обдумывала его слова.
— Может, покажешь? — и брови её поползли вверх домиком.
Он и так бы не отказал, но этот её несчастный вид — он готов бежать возле машины как верный пёс, даже, если это на другом конце города. Но она махнула ему рукой:
— Садись вперёд.
Он замешкался, не зная с какой стороны ему обойти этот огромный джип, но потом рванул назад, заодно отметив эмблему Toyota, надпись Prado и логотип на номере «Савой-авто».
Он ни разу не сидел в такой красивой машине, и аккуратно захлопнув дверь, на бежевом кожаном сиденье почувствовал себя неуютно. В своих залатанных на коленках штанах, в куцей куртке, из которой торчали его голые руки чуть не по локоть (так она ему мала), с варежками в руках, мокрыми насквозь и покрытыми грязными льдинками, он смотрелся здесь лишним, неуместным, чуждым этой роскоши. Он снял вязаную шапку-петушок и пригладил жёсткие волосы.
— Сколько тебе лет? — спросила женщина, разворачиваясь у колонки под раскрытые рты соседок.
— Четырнадцать, — ответил он.
— Хм! Как моему сыну, — заметила она. — А зовут тебя как?