Светлана Дмитриева
Урод
«И мы спрашиваем: кто защитит частного предпринимателя от разгула преступности? Как мы видим на приведенном примере, милиция бессильна против участившихся вандалистских выходок, против налетов шпаны, не говоря уж об организованных группировках, которые еженедельно взимают дань с беззащитных…»
«Уникальный экспонат будет перевезен в музей народов Востока, находящийся под покровительством семьи Шась и уже на следующей неделе созерцанием его смогут насладиться…»
Неподалеку от троллейбусной остановки, куда зимой в выходные дни приезжали спортивные семьи, обремененные детьми и лыжами, дабы достойно провести не занятые надоевшей работой дни, сидел даже на вид блохастый пес и задумчиво чесал за ухом облезлой задней лапой. Вид у него был самый что ни на есть философский, поэтому внимания редких будничных прохожих он не привлекал. Начесавшись вволю, собака встала и целенаправленно потрусила к «стекляшке». За мутными, давно не мытыми стеклами придорожного кафе угадывались силуэты столиков. Дождавшись, когда очередной вожделеющий куска хлеба с подсохшим сыром распахнет гостеприимно грязную дверь, пес аккуратно просочился внутрь и юркнул под прилавок.
– Э‑э, с собаками нельзя! – равнодушно обронил кавказского вида хмурый мужчина, с явной неохотой оторвавшись от изучения замусоленной газеты.
– С какими собаками? – удивился вожделеющий. – Мне пиццу… вон ту, в упаковке… лимон и сто грамм водочки.
– Ни с какими нельзя! – рявкнул продавец, подозрительно перегнулся через прилавок но, не заметив странной собаки, пожал плечами.
«Померещилось» – подумал он. В ту же секунду мимо него бесшумно пролетел черный вихрь. Пораженный кавказец отшатнулся, послышался звон бьющегося стекла. «Ё. . !» – закричал он от неожиданности, нелепо взмахнув руками.
Тогда вихрь замедлил свое движение. На прилавке стояла бродячая блохастая дворняга с бутылкой «Джонни Уокера» в зубах. Собака, как показалось ему, укоризненно взглянула на него и, мягко спрыгнув со стола, скрылась за дверью. «Самое ж дорогое уволокла, стерва!» – горько подумал продавец. Случайный покупатель бочком выбрался наружу из разгромленной забегаловки и перевел дух.– Только ты, мля, меня понимаешь, Урод! – прочувствованно возгласил Полено, обнимая своего единственного, а потому лучшего, друга.
Его красная бандана отлично гармонировала с красными же, как у кролика, глазами. Страшно подумать – выпивки Полено был лишен уже почти сутки. С тех пор, как он намазал суперклеем штаны уйбуя Фанеры, на дружеские встречи с владельцами мелких, а если много желающих наберется, то и крупных человских магазинов, его брать перестали. Разве ж он, Полено, виноват, что клей оказался таким качественным, что от лавки уйбуя оторвали совместными усилиями всего десятка только через полчаса, да и то – с голой задницей. Окончательно уверившись в отсутствии справедливости в этом мире, Полено ушел в леса и скитался по ним уже целый день. Надо сказать, что скитаться ему разонравилось почти сразу: Битцевский лесопарк мало походил на его представление о Западных Лесах и еще менее – на место, предназначенное для обитания Красных Шапок.