Ночь, царящая в открытом космосе, бесконечна, пуста и черна. Здесь негде спрятаться. Но корабли могут стать незаметными, если будут двигаться медленно. Благородный корабль «Прокруст» летел бесшумно, словно призрак. На его черном корпусе не было ни одного маяка, не горело ни единого огня. Он был сделан из гладкой керамики и сплавов, невидимых для радаров, и щетинился, как акула, плавниками, призванными медленно рассеивать тепло выбрасываемых продуктов сгорания. Корабль украшали электронные сети, похожие на полосы тигра, — они создавали вокруг корпуса поле, помогающее избежать отражения.
Если бы посторонний все же увидел этот корабль, то понял бы, что он не предназначен для быстрого передвижения. Его двигатель был окружен множеством защитных экранов, охлаждавших выхлоп перед тем, как выбросить его наружу; это был невидимый двигатель, не испускавший радиации, неслышный, словно прядь тумана. Малое количество вырабатываемой энергии означало низкую скорость. Кроме того, корабль не имел центрифужной секции и не вращался. Отсюда следовало, что члены его экипажа жили в невесомости, их мышцы, скелет и кровь деградировали, адаптируясь к низкой гравитации, и не могли переносить большое ускорение.
Все это не означало, что «Прокруст» не является благородным кораблем. Боевые корабли могут позволить себе двигаться медленно; лишь их снаряды нуждаются в скорости.
Так, бесшумно, не спеша, «Прокруст» приближался к незнакомому безжизненному кораблю.
— Мы собрались здесь, джентльмены, чтобы обсудить вопрос, является ли встреченный нами корабль, видимый здесь, благородным, вооружен ли он, и если так — что говорит в данном случае гостевой закон. Нам приятно, что вы используете второй уровень речи; поскольку это наполовину формальный случай, мы допускаем упрощенные формы вежливости.
Капитан, существо прекрасное и наводящее страх, словно героиня детской сказки о Земле, парила обнаженной перед наблюдательным экраном. Мостик представлял собой затемненное цилиндрическое помещение, лишь огни панели управления мерцали, словно созвездия, и, подобно полной луне, сиял экран.
Капитан сделала знак веером в сторону Кузнеца и произнесла:
— Инженер, ты делаешь грязную работу… — она подразумевала ручной труд, — и, следовательно, знаком с механизмами. — Она использовала слово «знаком» просто потому, что низшие существа не могли иметь знания или опыт. — Нас развлечет, если ты выскажешь свои наблюдения, относящиеся к незнакомому кораблю.
Кузнец никогда не допускался на мостик, за исключением тех случаев, когда ему приказано было прийти, как сейчас. Руки его были вывернуты у запястий, поскольку низшие существа не имели права прикасаться к панели управления.
Кузнец боялся Капитана, но в то же время любил ее, потому что она была единственным высшим существом, называвшим кузнецов их древним именем. Капитан всегда была вежлива, даже с жестянщиками, рыбаками и рабами.
Она, казалось, даже не заметила, как Кузнец зацепился локтем за одну из многочисленных растяжек, которые опутывали, словно сеть, длинный темный цилиндр мостика. Некоторые из офицеров и рыцарей, паривших рядом с Капитаном, отвернулись или с отвращением фыркнули, когда он ухватился за эту веревку. Она была предназначена для пальцев ног, а не рук. Но пальцы ног Кузнеца не имели правильной формы и были неловкими. Он не был рожден в невесомости.