Сьюзан Дэвис
Невеста мастера
1
Дверь таверны «Русалка» распахнулась настежь. Порыв снежного январского вихря ворвался вовнутрь. В проеме появилась фигура высокого, атлетически сложенного мужчины. Он помедлил на пороге. Его широко расставленные ноги безошибочно говорили о том, что он провел немало лет на качающейся палубе корабля. Снежинки медленно таяли на широких плечах его пальто. Голубые глаза — цвета полярного неба летом — оглядели пестрое сборище за столами. Дочерна загорелые моряки, рабочие с верфей, докеры — все, что потягивали темный ямайский ром, которым славилась «Русалка», один за другим замолкали, как только их взгляд останавливался на мощном силуэте в двери.
— Ну, как он, явился? — Голос Лохлена Мак-Кина (в Бостоне его древнешотландское имя переделали в короткое — Лок) прозвучал гулко-раскатисто, как из бочки.
— Ага. — Мрачный хозяин кивнул в направлении двери, ведущей в отдельный кабинет. — Там он.
Лок тоже кивнул, захлопнул тяжелую дубовую дверь и быстрыми шагами, выдававшими нетерпение, направился туда, куда указывал жест хозяина. Взгляды посетителей — любопытные, завистливые, порой и явно враждебные — провожали его. В своем большинстве посетители таверны были действующими лицами той золотой лихорадки, которая охватила Америку: члены экипажей судов, направлявшихся к мысу Горн, и затем — вдоль тихоокеанского побережья — в Калифорнию, корабелы, строившие эти суда для них, наконец, будущие пассажиры этих судов, надеявшиеся найти там свое Эльдорадо… Пожалуй, не было на побережье человека, который не знал бы, кто такой Лохлен Мак-Кин. Его называли Железным Маком.
Прямой, чуждый всяким уловкам и хитростям, но лучше не попадаться ему на узкой дорожке, — раздавит — так он виделся окружающим. У него не было близких друзей или привязанностей, если не считать страсти и таланта к кораблестроению. За это порой его называли еще и Мастером — почетное прозвище в краю, где мастерством в этом деле удивить было трудно.Лок слышал сдержанный ропот голосов у себя за спиной, даже отдельные реплики по своему адресу, но ни разу не обернулся и даже не подал виду, что это его как-то касается. Да, он не смог бы выкарабкаться в жизни, если бы на все реагировал, а эти — они еще узнают, на что он способен.
Тишину отдельного кабинета, куда он вошел, нарушал только непрерывный стук ножей и вилок о посуду. Две фигуры склонились над столом: одна — мальчишески тонкая, в кепке и мешковатом свитере, другая — мощная, как ствол старого дуба; густые бакенбарды, обветренная кожа лица, — все складывалось в облик испытанного морского волка. Именно он поднялся навстречу Локу.
— С прибытием, капитан Дженкинс. Слава Богу, «Элиза» снова в родном порту. Впрочем, когда вы у штурвала, иначе и быть не могло. — Локу пришлось слегка повысить голос, чтобы быть услышанным: сотрапезник Дженкинса начал щипцами обрабатывать лангустов, лежавших в огромном блюде перед ним. С трудом, веря своим глазам, Лок обозрел стол, весь уставленный пустыми тарелками, блюдами и чашками. Ничего себе аппетит у этой парочки!