Читать онлайн «В лабиринтах романа-загадки: Комментарий к роману В. П. Катаева "Алмазный мой венец"»

Вместо предисловия

Главное же состоит в том, что как раз не в отношении Пастернака, а в отношении Катаева суждение Ходасевича, пожалуй, верно — разгадав большинство загадок «Алмазного венца», в некотором удивлении и смущении признаешься себе: пышным катаевским «мовизмом» действительно прикрыт смысл «короткий и бедный». Несколько новых штрихов к человеческому и литературному портрету, две-три неизвестных ранее удачных шутки, парочку-другую пикантных подробностей — вот что прибавляет катаевское произведение к уже давно сложившемуся в читательском сознании облику большинства героев «Венца».

Все это, конечно, так, да не совсем. Во-первых, нужно признать, что некоторых персонажей своей книги автор «Венца» «воскресил» из полного забвения (как, например, Семена Кесельмана) или — почти из полного забвения (как, например, Владимира Нарбута).

Во-вторых, многие сообщенные Катаевым факты имеют весьма существенное значение для истории советской литературы. Таковы, в частности, подробно изложенные в «Венце» обстоятельства создания «Двенадцати стульев» и «Трех толстяков».

И в-третьих — наиболее важное: процесс расшифровывания катаевских «крестословиц» вовсе не показался нам утомительным и «ненужным». Он представлял собой чудесное и увлекательное вознаграждение за те неизбежные трудности, которые с этим процессом были сопряжены. Катаевские намеки, загадки и недомолвки властно потребовали от комментаторов проштудировать целый ворох газетного, архивного и мемуарного материала, который до сих пор почти не привлекал исследовательского и читательского внимания. В результате Катаев, хочется надеяться, помог нам высветить «хоть с одного боку», но цельную картину литературной жизни Москвы (в меньшей степени — Одессы и Харькова) 1920-х годов. Насколько умело и непредвзято был выставлен свет для этой картины — судить читателю.

Нам же остается сказать несколько слов о тех особенностях поэтики и судьбы катаевских беллетристических мемуаров, которые обязательно должны быть приняты во внимание этим любознательным и доброжелательным читателем. В противном случае адекватное восприятие «Алмазного венца» и комментария к нему весьма затруднится.