Ежи Стефан Ставинский
Час пик
Я хочу рассказать на этих страницах о самом большом потрясении в моей жизни — для предостережения и в назидание возможному читателю. «Возможному», потому что вовсе не уверен, что эти заметки появятся в печати: издатели могут счесть их банальными и не содержащими ничего нового. И действительно к этой теме не раз обращались выдающиеся писатели. Но простейшие истины каждый должен сам открыть для себя, все испытать на собственной шкуре. Пусть же поэтому подлинность пережитого станет моим адвокатом. Я не собираюсь вдаваться здесь в общие рассуждения, а лишь опишу в хронологической последовательности, как все было: и ход своих мыслей, и ход событий. Ныне я вновь обрел покой, и описание моего горького опыта лишь облегчит мне душу.
Я коренной варшавянин, мне сорок четыре года. Еще три недели назад я был молодым, энергичным и сильным. В моем возрасте человек либо уже достигает определенных успехов на жизненном поприще, либо приходит к полному банкротству. Еще три недели назад я был бы готов присягнуть, что, несмотря на потерю времени в годы войны и после нее, мне удалось занять в обществе не такое уж плохое место — частые отличия и похвалы начальства утвердили меня в сознании собственной значимости. Я занимал высокий пост, сфера моей профессиональной и общественной деятельности постоянно расширялась, мне то и дело предлагали принять участие в работе все новых и новых комиссий, коллегий и комитетов. Мой рабочий день становился все насыщенней. Я жил в постоянном движении и нервном напряжении, не замечая, как мелькают не только дни и часы, но и целые недели и месяцы. Я без устали несся взапуски со временем и чувствовал себя человеком в высшей степени организованным, энергичным, необходимым. Мысль моя переносилась от частного вопроса к проблеме, от концепции к выводу, от анализа к синтезу. Я сразу же улавливал суть дела, решения принимал быстро и щедро, без оглядки тратил энергию, которую тут же без труда восстанавливал. Вечером, ложась спать, я немедленно проваливался в сон, который покидал меня только по сигналу будильника.
Несмотря на то что мне шел пятый десяток, я чувствовал себя молодым и у меня не оставалось времени на сколько-нибудь глубокие размышления о смысле существования. Я был доволен собой и жизнью.Удар обрушился внезапно и с самой неожиданной стороны.
В тот день — это была пятница 11 ноября 1966 года — я проснулся, как всегда, ровно в семь. День за окном занимался сумрачный, серый. Но, вспомнив, сколько у меня сегодня дел, я живо выпрыгнул из постели. Вообще, надо сказать, утреннее вставанье всегда служило мерилом моего интереса к жизни. Некогда, в мрачные для меня времена, например когда я зарабатывал на жизнь однообразной, тошнотворно скучной работой, мне совершенно не хотелось вставать по утрам. В последние же годы я легко и быстро соскакивал с кровати, энергично одевался, завтракал, потому что мне предстоял интересный день, до краев заполненный кипучей деятельностью.
И теперь так же, едва проснувшись, я сразу включил радио и побежал в ванную бриться. Жили мы в кооперативном доме, в небольшой трехкомнатной квартире. Слышно было, как сонно двигается в соседней комнате моя дочь Эва, ученица последнего класса гимназии, а жена моя, Зося, в свои тридцать с лишним лет уже довольно видный и уважаемый работник Министерства внешней торговли, чиркала в кухне спичкой. Это были привычные, будничные звуки, и я почти не замечал их. Побрившись, я обдумал план сегодняшних баталий и пошел в кухню. Мимо меня шмыгнула по коридору Эва, я успел шлепнуть ее по спине, она буркнула что-то и захлопнула за собой дверь в ванную.