Читать онлайн «Здравствуй, Машенька!»

Неонилла Самухина

ЗДРАВСТВУЙ, МАШЕНЬКА!

Рассказ

Здравствуй, Машенька! Ты прости меня, что не писала так долго – закрутилась, завертелась, как веретено, а толку – чуть, и время ушло…

Ты помнишь пустыню Сахару, какую во мне оставил мой бывший муж после развода? Ты знаешь, не хотела тебе писать об этом раньше, но видно придется признаться: твоя подруга все возненавидела и иссохшейся, древней старухой бредет по жизни. Вот такой «поэтический» образ… Ты спрашиваешь о поклонниках, признаюсь – не обездолена я в этом вопросе, но стала замечать, что поклонники мои в последнее время все больше увлекаются самим процессом поклонения, а я в этом процессе как будто уже и не участвую. Смотрю со стороны на их руки, так трепетно прикасающиеся к моим пальцам, и ничегошеньки, кроме их географического расположения, не ощущаю! Осознала я это недавно и ужаснулась – неужели старею?!

А тут пришла осень, странная такая, теплая, можно сказать, весенняя. И что-то во мне сдвинулось. Будь я деревом, наверное, вся бы покрылась почками-цветами и заблагоухала. Жар какой-то заполыхал в груди, истома, темные желания с дразнящими дикими видениями. Сны стали сниться. Помнишь этот анекдот, когда доктор спрашивает пациента: «Вас мучают эротические сны?», а тот ему в ответ лукаво: «Ну почему же, доктор, мучают?» Ну, так вот, они, сны то есть, меня не то чтобы мучают, но одолевать начинают. Причем снятся не люди, а ощущения и музыка. Проснусь и думаю – сбрендила, а потом, в конце концов, решила, что все это неспроста и стала ждать чего-то неземного. И вот это «неземное» пришло, точнее – подземное.

Иду как-то по Питеру и вдруг вижу мужчин, оказывается, они тоже живут в нашем городе! Ты знаешь, меня это вдруг так поразило! И вот такая пораженная захожу я в метро, вношусь на чужих бедрах и плечах в, как всегда, битком забитый вагон и припарковываюсь в полувисящем положении на чьей-то мужской груди. Поднимаю глаза, Машенька, и обомлеваю, потому что то, что я вижу в десяти сантиметрах от своего лица, в метро возить нельзя, это нужно держать в картинной галерее какого-нибудь знаменитого музея. Потому что у него, Машенька, есть губы… Нет, у него еще есть глаза, ах, какие это глаза, Машенька! Их взгляд словно толкнул меня в грудь. И от этого толчка что-то внутри стронулось и скатилось в самый низ живота, где вдруг замерцали-закололи звездочки-иголочки. А в голове будто взрыв полыхнул, заливая уже знакомым жаром лицо и шею. Как-то отстраненно, но мгновенно я осознала значение слов: «перехватило дыхание». Помнишь, как мы с тобой в десятом классе ходили с нашими мальчишками в кино, и Колька Иванов вроде как случайно и незаметно клал свою руку на мою? Я-то помню, как сердце у меня тогда буквально выпрыгивало из груди и таяло где-то в вышине, а его горячие капли падали сверху и обжигали мне грудь и живот, которые скручивало спазмами такого наслаждения, какого мне не доводилось испытать, даже став женщиной. Кому сказать – не поверят, но самым счастливым местом в моей жизни до недавнего времени было старое изодранное кресло в кинотеатре маленького таежного поселка.