Кейси Майклс
Вызов гордости
Пролог
Что до бомонда, то в 1811 году, когда Париж, к сожалению, оказался во власти выскочки-корсиканца и стал недоступен высшему свету, центр цивилизованного мира переместился в Лондон.
Принц Уэльский, очаровательный Флоризель, в конце концов, уговорил парламент принять билль о регентстве, добившись, таким образом, некоторой власти; ослепляя несчастных кредиторов своей значимостью, он в то же время все глубже погружался в долги.
Несносный «маленький капрал» вполне мог объявить всю Европу собственной вотчиной, но Англия по-прежнему оставалась владычицей морей, а до тех пор, пока французские шелка и бренди контрабандой попадали в страну, общество многоречиво игнорировало шумную суету за английским каналом – Ла-Маншем.
Дамы хихикали, прикрываясь веерами, и строили нелепые догадки касательно тех персон, которых имел в виду лорд Олвенли, когда царапал в книге для записей пари своего клуба: «Лорд Олвенли заключает пари с сэром Джозефом Копли на двадцать гиней о том, что некая персона проживет дольше, чем другая персона». Неужели его светлость имел в виду принца-регента и самого беднягу безумного короля Георга?
С приближением весеннего сезона внимание общества все больше сосредотачивалось на предстоящем открытии «Олмака» – лондонского клуба, куда допускались лишь безупречные аристократы, чтобы глотнуть тамошних безвкусных теплых «освежительных» напитков, сыграть скучную партию в карты на скучные ставки и потанцевать под мелодии, которые вымученно пиликали час за часом какие-то равнодушные музыканты.
Именно в вечер открытия клуба «Олмак», в период первого упоения регентством, перед жадными взорами этого самого экзальтированного общества, ценившего хороший скандал превыше всего на свете, была разыграна особенно возбуждающая, восхитительная шарада.
Глава 1
Джаред Делани склонился над рукой своей партнерши, вернул ее хлопотливой мамочке и отошел, оставив девушку услаждать слух почтенной вдовы в тюрбане дословным пересказом всего, что привлекательный и весьма завидный жених лорд Сторм говорил ей во время танца.
Его губы изогнулись в потаенной улыбке – он вспомнил, как вспыхнула девушка, когда он отметил «соблазнительный» вырез ее платья во время очередного па скучнейшего контрданса.
Разволновавшись, девушка больно наступила ему на ногу; оставалась надежда, что она от ужаса рухнет в обморок прямо посреди зала, а ради этого можно было потерпеть и боль. Все, все что угодно, лишь бы избавиться от невыносимой скуки этого вынужденного посещения ярмарки невест.