Гарольд Роббинс
Никогда не люби незнакомца
Не называя ближнего врагом,
Не доверяйся все же незнакомцу.
Не строй судьбу по звездам и солнцу,
Все в мире суета сует кругом!
Найди того, кто в смог понять тебя.
Жить одному и страшно и опасно.
На Бога уповать, поверь, напрасно!
Сумей, мой друг, познать хотя в себя.
Что было раньше
Эти американские девчонки, думала она, легко раскатывая толстыми пальцами кусочки теста и раскладывая на них фарш, так планируют детей, чтобы не носить их летом. Это неслыханно! На родине, в Италии (она улыбнулась, вспомнив молодость) детей не планируют, их просто рожают.
Летом пациентки почти исчезали, а ей приходилось после смерти мужа самой кормить семерых детей. Миссис Коззолина была акушеркой и имела полное право считать американок дурами.
На ее лбу и под едва заметными усиками блестели капельки пота. Из темного коридора донесся звонок. Миссис Коззолина слегка наклонила голову набок, словно пыталась угадать, кто это. Ни у кого из ее пациенток в этом месяце срок еще не подходил, и поэтому она пришла к выводу, что это какой-нибудь продавец.
— Мария! — Ее громкий голос эхом отозвался в квартире. — Пойди открой дверь.
От долгих лет ругани с уличными продавцами ее голос охрип. Ответа не последовало. Звонок зазвонил вновь, на этот раз не робко, а настойчиво. Миссис Коззолина неохотно вытерла руки о фартук и направилась по длинному узкому коридору к входной двери. Через цветное стекло окна виднелись неясные очертания фигуры.
На ступеньках стояла молоденькая девушка с узким усталым лицом, в руках у нее был небольшой чемоданчик.
Ее глаза испуганно светились, как у животных в темноте. Наметанным глазом миссис Коззолина сразу определила, что незнакомка на последнем месяце.— Вы акушерка? — спросила незнакомка мягким, слегка испуганным голосом.
— Да, мадам. — Миссис Коззолина с первого же взгляда поняла, что перед ней леди. Даже в трудные времена таким женщинам удавалось сохранять что-то особое, присущее только леди.
— Извините за беспокойство, но я совсем не знаю Нью-Йорка, и я... — незнакомка умолкла и задрожала. Когда она вновь заговорила, в ее голосе послышались уже настойчивые нотки: — У меня подошел срок, — просто добавила она, — а я не знаю, куда идти.
Несколько секунд миссис Коззолина молчала. Если впустить незнакомку, значит, ее придется положить в комнату Марии. Марии это не понравится, потому что она не любит спать с сестрами. Вполне вероятно, что у этой женщины нет денег, а может, она вообще не замужем. Взгляд акушерки автоматически опустился на руки незнакомки. На тонком пальце блестело золотое кольцо.
— Я... у меня есть немного денег, — отважилась незнакомка, будто прочитав мысли акушерки.