Константин Михайлович Симонов
Жди меня, и я вернусь
© К. М. Симонов, (наследники), 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Чемодан
Генерал
Памяти Мате Залки
В горах этой ночью прохладно. В разведке намаявшись днем,Он греет холодные рукиНад желтым походным огнем. В кофейнике кофе клокочет,Солдаты усталые спят. Над ним арагонские лаврыТяжелой листвой шелестят. И кажется вдруг генералу,Что это зеленой листвойРодные венгерские липыШумят над его головой. Давно уж он в Венгрии не был —С тех пор, как попал на войну,С тех пор, как он стал коммунистомВ далеком сибирском плену. Он знал уже грохот тачанокИ дважды был ранен, когдаНа запад, к горящей отчизне,Мадьяр повезли поезда. Зачем в Будапешт он вернулся?Чтоб драться за каждую пядь,Чтоб плакать, чтоб, стиснувши зубы,Бежать за границу опять?Он этот приезд не считает,Он помнит все эти года,Что должен задолго до смертиВернуться домой навсегда. С тех пор он повсюду воюет:Он в Гамбурге был под огнем,В Чапее о нем говорили,В Хараме слыхали о нем. Давно уж он в Венгрии не был,Но где бы он ни был – над нимВенгерское синее небо,Венгерская почва под ним. Венгерское красное знамяЕго освящает в бою. И где б он ни бился – он всюдуЗа Венгрию бьется свою. Недавно в Москве говорили,Я слышал от многих, что онОсколком немецкой гранатыВ бою под Уэской сражен. Но я никому не поверю:Он должен еще воевать,Он должен в своем БудапештеДо смерти еще побывать. Пока еще в небе испанскомГерманские птицы видны,Не верьте: ни письма, ни слухиО смерти его неверны. Он жив. Он сейчас под Уэской. Солдаты усталые спят. Над ним арагонские лаврыТяжелой листвой шелестят.
И кажется вдруг генералу,Что это зеленой листвойРодные венгерские липыШумят над его головой. 1937
Однополчане
Как будто мы уже в походе,Военным шагом, как и я,По многим улицам проходятМои ближайшие друзья;Не те, с которыми зубрилиЗа партой первые азы,Не те, с которыми мы брилиЕдва заметные усы. Мы с ними не пивали чая,Хлеб не делили пополам,Они, меня не замечая,Идут по собственным делам. Но будет день – и по разверсткеВ окоп мы рядом попадем,Поделим хлеб и на заверткуУглы от писем оторвем. Пустой консервною жестянкойВоды для друга зачерпнемИ запасной его портянкойБольную ногу подвернем. Под Кенигсбергом на рассветеМы будем ранены вдвоем,Отбудем месяц в лазарете,И выживем, и в бой пойдем. Святая ярость наступленья,Боев жестокая страдаЗавяжут наше поколеньеВ железный узел, навсегда. 1938
Дорожные стихи
1. Отъезд
Когда садишься в дальний поездИ едешь на год или три,О будущем не беспокоясь,Вещей ненужных не бери. Возьми рубашек на две смены,Расческу, мыло, порошок,И если чемодан не полон,То это даже хорошо. Чтоб он, набитый кладью вздорной,Не отдувался, не гудел. Чтоб он, как ты, дышал просторноИ с полки весело глядел. Нам всем, как хлеб, нужна привычкаДругих без плача провожать,И весело самим прощаться,И с легким сердцем уезжать. 2. Чемодан
Как много чемодан потертый можетСказать нам о хозяине своем,Где он бывал и как им век свой прожит,Тяжел он или легок на подъем!Мы в юности отправились в дорогу,Наш чемодан едва набит на треть,Но стоит нам немного постареть,Он начинает пухнуть понемногу. Его мы все нежнее бережем,Мы обрастаем и вторым, и третьим,В окно давно уж некогда смотреть нам,Нам только б уследить за багажом. Свистят столбы, летят года и даты. Чужие лица, с бляхой на груди,Кряхтя, за нами тащат позадиНаш скарб, так мало весивший когда-то.
