Новый Раскольников
Борис Панкин
Дизайнер обложки Регина Соболева
Редактор Регина Соболева
Корректор Регина Соболева
Корректор Екатерина Молочникова
© Борис Панкин, 2020
© Регина Соболева, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4498-2834-7
СТИШКИ В АЛЬБОМ
«Двадцать какое-то, чёрт его знает, число…»
Двадцать какое-то, чёрт его знает, число…Слышится звон, – это бьётся в осколки посуда,К счастью, должно быть, соседу опять «повезло», —Судя по звуку хрусталь, ваза весом в полпуда. Ну, да и ладно, окрепнет в неравной борьбе,Может, на пользу ему, что жена истеричка…Так и сижу я под звон хрусталя и тебеПисьма пишу, за сегодня второе… ПривычкаСкладывать в стол, на досуге сто раз перечесть,Вычеркнуть лишние знаки, поправить повторы…Чу, иссякает хрусталь, но фарфор ещё есть,И есть подозренье, – надолго не хватит фарфора. Двадцать какое-то… Письма пылятся в столе. Надо ли их отсылать, и кому это надо? —Скучная сказка о том, как однажды белел,Там далеко-далеко, и на фоне заката,Сгинул в борьбе, на далёкой чужбине пропал, —То ли на риф наскочил, то ли стал чьим-то призом,То ли нашёл, что когда-то по дури искал,То ли не смог себе выдать обратную визу. Двадцать какое-то… Плачет на солнце февраль. Жалко ему уходить, вот и плачет, бедняга. Горько рыдает соседка за стенкой, ей жальЧайный саксонский сервиз, её мучит люмбаго,Сплин и хандра, и тоска (тяжело целый деньВаньку валять, разгоняя безделье и скуку),А также мигрени, и прочая женская хрень. Встречу соседа, пожму обязательно руку…Так и живём-выживаем всем бедам назло. Век коротаем в борьбе, плавим золото с медью. Двадцать какое-то, чёрт его знает, число,Чёрт его знает, какая страна и столетье. «мало мама мыла раму…»
мало мама мыла раму,вот и наказали маму —поперёк опасной бритвойпо рукам-венякам. кто сказал, что волки сыты? —дверь открыта, веллкам. ночь темна, война под боком. что ж ты мать-перематьне подохни раньше срока —рвань-тряпьё – бинтовать. вас-ист-дас? – такое дело —мама раму проглядела,шишел-мышел вышел срок,нажимаем на курок. потолок измазан серымна потеху изуверам,поперёк визгливой скрипкой,кулаком по стеклу. жил с гримасой, сдох с улыбкой —вон он, бля, на полу. некроплазма в вязкой жиже. подходи, взгляни поближе.
натюрморт – в оконной раме. душно что-то вечерами. «Всё будет хорошо. Как заклинанье…»
Всё будет хорошо. Как заклинанье. Ходить по клетке, как тот самый зверь,что меряет шагами ожиданье —окно, торшер, трюмо, входная дверь. Опять трюмо, мелькает отраженье —конечно я! – кому ещё здесь быть! —В движении, в бессмыслице круженья —преддверье пораженья… Обвинитьтебя во всём, сказать: адью, родная,живи, как хочешь, мне пора, пошёл…И повторять, как кукла заводная:Всё будет, будет, будет хорошо. «не стерпится…»
не стерпится. не слюбится. не сбудется. затянется, останется рубец,и, словно след на оживлённой улице,сотрется и…финита ля…пиздец. а морю что, – по-прежнему волнуется. и раз и два, и замирает в лёд. —тоска пройдёт. не надо, ты же умница —сама всегда всё знаешь наперёд:наладится, со временем и с опытом,поселятся покой и мир в душе. лишь иногда далёким горьким шёпотом:не слюбится, не сбудется уже.
