Читать онлайн «Петербургский текст русской литературы»

В. Н. Топоров ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕКСТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ «Искуcctbo—СПБ » В. Н. Топоров петербургский текст русской литературы Избранные труды Санкт-Петербург «Искусство-СПБ» 2003 / УДК 821. 161. 1 ББК 83. 3Р Т58 Федеральная целевая программа «Культура России» (подпрограмма «Поддержка полиграфии и книгоиздания России») Редактор тома Н. Г. Николаюк Оформление М. Лидиной, С. Пилипенко В оформлении использованы фотоработы С. Максимишина (переплет), Е. Поли- кашина (фронтиспис) Топоров В. Н. Т58 Петербургский текст русской литературы: Избранные труды. — Санкт- Петербург: «Искусство—СПБ». 2003. — 616 с. ISBN 5-210-01545-9 Книга выдающегося исследователя русской культуры, автора фундаменталь- ных работ в области истории литературы и лингвистики, включает труды, посвя- щенные «мифопоэтическому пространству» Петербурга. Город выступает в них как особый художественный текст, включающий и сам объект, и его отражения в творчестве литераторов Серебряного века — А. Блока, А. Ахматовой, А. Бе- лого, А. Ремизова. Книга рассчитана на специалистов в области культуры, истории, филологии. Для учащихся и педагогов, студентов-гуманитариев она станет образцом глуби- ны и ясности мышления, аналитического мастерства и отточенного стиля. УДК 821. 161. 1 ББК 83. 3Р © Издательство «Искусство-СПБ», составление, 2003 г. © В. Н. Топоров, текст, 2003 г. ISBN 5-210-01545-9 © М. Лидина, С. Пилипенко, оформление, 2003 г. От автора Петербург познавал самого себя не столько из описания реалий жизни, быта, своей все более и более углубляющейся истории, сколько из русской художественной литературы. Позже Россия пыталась осмыслить суть своей природы, понять последнее слово о самой себе в свете феномена Петербур- га, столицы Российской Империи. Восстав из «топи блат», Петербург рас- колол русское общество на две непримиримые части: для одной это был «парадиз», окно в Европу, в которое Петербург старался втащить всю Рос- сию, для другой он был бездной, предвещанием эсхатологической гибели. Попытки примирения двух крайностей не удавались, более того, сама идея их синтеза представлялась неосуществимой. Не следует ли признать или, во всяком случае, принять допущение, что внутренний смысл Петербурга, самая глубочайшая идея его лежит именно в этой не сводимой к единству антитетичности и антиномичности — категорий, которые самое смерть кла- дут в основу новой жизни, понимаемой как ответ смерти и как ее искуп- ление, как достижение более высокого уровня духовности. «Бесчеловеч- ность» Петербурга оказывается органически связанной с тем высшим для России и почти религиозным типом человечности, который только и может осознать бесчеловечность, навсегда запомнить ее и на этом знании и памя- ти строить новый духовный идеал. Около века ушло на появление, становление и развитие самой петер- бургской темы, введение основных объектов города как «природных», так и «культурных», связанных с цивилизационной деятельностью человека. Две трети XVIII и начало XIX века литература осваивала эту петербургскую «целину», повторяя одно и то же, перепевая в который раз то, о чем было уже сказано и, более того, запомнено и усвоено.