Читать онлайн «Избранное, или Шёпот шума»

Нарбикова Валерия

Шепот шума

Валерия Нарбикова

ШЕПОТ ШУМА

1

Дул ветерок. Была жара. Шел дождь. Была. Стояла нелетная погода. Люди скопились. Никто не летал. Никто. Трагически ни один самолет. Даже поезд не летел. И теплоход. Все сидели и ждали. И все сидели как все. И все как один. И Вера сидела. И народ, который сидел, он, народ, одновременно ходил, лежал, спал, ел и бодрствовал. Трагедия нелетной погоды могла произойти только в одной стране, только в одной, во всех других странах все летало великолепно: летали поезда, теплоходы и велосипедисты.

Трагедия нелетной погоды произошла в стране, где было полно хорошей погоды, где сама по себе погода была просто великолепна, но трагедия произошла на семидесятом году власти, которая за восемьдесят лет так замучила и изуродовала погоду, что в каждой точке союза стояла нелетная погода. В магазинах тоже ничего не летало, ни мясо, ни хлеб, ни рыба, при полном отсутствии видимости, все скисло, шла Саша по шоссе и сосала сушку. На аэродроме Вера думала о вокзале. Она думала, как же я тебя люблю, вокзал, какие же вы, поезда, хорошие люди, какие душевные. А самолет это идеал, самолет - это коммунизм, наша цель, вперед к самолету. Самолеты орут, они ругаются плохими словами, к ним нельзя подпускать детей, самолеты надо вызвать на дуэль и убить. Не надо на дуэли убивать самолеты, они такие же бедненькие и грязненькие, как все совьетики, их плохо кормят, им не дают бай-бай, но кого тогда нужно вызвать на дуэль и убить? ну кого? ну-ка, ну-ка, ну-ка?

Напротив Веры сидела идеальная семья: замученные и бедные, так они друг к другу жались, и так любили друг друга, и дети-спали, а мать их обнимала, а отец смотрел по сторонам и обнимал мать, которая тоже спала, и даже если бы отец тоже заснул, то все это грандиозное сооруженние из матери отца и детей все равно бы не развалилось, потому что все они были абсолютно точно подогнаны друг к другу и их отец тоже спал на вершине. И власть, которая состоит из почтмейстера, губернатора и полицмейстера надо отодрать за уши и отправить обратно в ту бедную крестьянскую семью, из которой они вышли, чтобы их там научили как следует пахать, чтобы они не пахали в черной тачке и в кресле, потому что они ничего не умеют делать; кроме того, что они делать не умеют ничего.

Прокричал петух и объявили посадку. И всё потекло, люди грязненькими ручейками потекли к трапу, и там в общей мясорубке криков, под рев мотора, все втиснулись в самолет, и на последнем дыхании он взлетел. И он полетел. И он летел и летел. За окном плыли чистые облака, море облаков, и в абсолютном великолепном небе летел самолет. Вот это было очень странно - там, где нет человека, там все чисто и великолепно, а там где есть человек не так чисто и не так великолепно. Вера стала засыпать и при ровном постукивании колес и проносящихся огоньках на просто потрясающих мертвых вокзалах в тамбур вышел покурить вот такой человек: на голове у него имелись волосы, седые и очень жесткие, а на бледном лице проступала щетина нелетной погоды.