Храбрый Азмун
Смелому — никакая беда не помеха! Смелый сквозь огонь и воду пройдёт только крепче станет. О смелом да храбром долго люди помнят. Отец сыну о смелом да храбром сказки сказывает.
Тогда на самом берегу Амура одна деревня стояла. Жили в ней нивхи — не хорошо и не худо. Много рыбы идёт — нивхи весёлые, песни поют, сыты по горло. Мало рыбы идёт, плохой улов — молчат нивхи, мох курят да потуже пояса на животах затягивают.
Одной весной вот что случилось.
Сидят как-то парни и мужчины на берегу, на воду смотрят, трубки курят, сетки чинят. Глядят — по Амуру что-то плывёт! Пять-шесть, а может, и весь десяток деревьев. Видно, где-то буревалом деревья повалило, полая вода их друг с другом сплотила и так сбила, что и силой не растащишь. Земли на те деревья навалило. Трава на них выросла. Целый остров — ховых — плывёт! Видят нивхи на том ховыхе заструженный шест стоит. В несколько рядов на том шесте стружки вьются, на ветру шумят. Красная тряпочка, на том шесте привязанная, в воздухе полощется.
Говорит старый нивх Плетун:
— Кто-то плывёт на ховыхе! Заструженный шест поставил — от злого глаза защита! Значит, помощи просит.
Слышат нивхи — плач ребёнка доносится. Плачет ребёнок, так и заливается. Говорит Плетун:
— Ребёнок на ховыхе плывёт! Видно, нет у него никого! Злые люди всех его родичей убили, или чёрная смерть всех унесла. Зря не бросит ребёнка мать! На ховых посадила — добрых людей искать послала!
Подплывает ховых. Слышен плач всё сильнее.
— Нивху как не помочь! — говорит Плетун.
— Помочь надо!Кинули парни верёвку с деревянным крючком, зацепили ховых, подтянули к берегу. Глядят — лежит ребёнок: сам беленький, кругленький, глазки чёрные, как звёздочки блестят, лицо широкое, как полная луна. В руках у ребёнка — стрела да весло.
Посмотрел Плетун, говорит — ребёнок богатырём будет, коли с колыбели за стрелу да за весло схватился: ни врага, ни работы не боится. Говорит:
— Сыном своим назову! Имя новое дам. Пусть Азмуном называться будет!
Взяли нивхи Азмуна на руки, к дому Плетуна понесли. Только что такое?. . С каждым шагом ребёнок всё тяжелей становится! Говорят старику:
— Эй! Плетун! Сын-то твой на руках растёт! Гляди!
— На родной земле да на родных руках как не расти? — отвечает Плетун. — Родная земля силу человеку даёт!
Видно, правду Плетун сказал, что родная земля силу даёт: пока до дома старика дошли, вырос Азмун; до порога его парни донесли, а у порога он с рук на землю сошёл, на свои ноги стал, посторонился — старшим дорогу уступил, только тогда сам в дом вошёл.
«Э-э! — думает Плетун, на нового сына глядя, — мальчик-то хорошие дела делать будет, наперёд о людях думает, а потом о себе!»
А Азмун названого отца на нары посадил, поклонился ему и говорит:
— Посиди, отец. За долгую жизнь устал ты. Отдохни!
Сетки взял, весло взял. На берег вышел — лодки сами собой в воду соскочили. А Азмун, в лодку ставши, на корму своё весло бросил — стало весло работать, на середину реки выгребать. Пошла лодка. Азмун сетку бросил в воду. Сетку вынул — много рыбы поймал. Домой пришёл — женщинам рыбу отдал. В деревне все в этот день рыбу ели. А Азмун названому отцу говорит: