Журавлев Павел
Николай
Глава 1 Мясокомбинат
Обвалка мяса – это рабочий процесс, когда ты стоишь часами на ногах и разделываешь туши крупного рогатого скота острым, как бритва, ножиком. Я пришёл работать на мясокомбинат сразу после училища, где получил данную профессию. По началу было сложно, по мере роста опыта – становилось проще, но все равно обвалка – это тяжелый физический труд. Как нестранно бригада была душевная: шутки, анекдоты истории из жизни обсуждались прямо во время работы. Моим напарником был молодой парень по имени Костя. Мы рвали лопатки на перегонки, пытаясь доказать что-то друг другу. Шло время, на заработанные кровные покупали дорогие телефоны, машины, появились девушки. В общем все как у всех.
Однажды в помещение зашла мастер цеха с молодым худощавым парнем неприятной внешности. Молодой человек оглядел рабочих с мимикой отвращения. Скажу сразу, он никому не понравился, но бригаде не хватало рабочих, а заявки только росли со временем. Мастер представила парня Николаем и тот кивнув ей, пошел переодеваться в санитарную одежду.
– Вот уродец! – сказал я громко хохоча.
– Не то слово. – подтвердил Костя.
Напротив нашего стола стоял обвальщик Миша. Он немного задумался и сказал:
– А я его знаю, он работал раньше на другом предприятии. Этот парень очень странный: при мне он ткнул ножом в руку жиловщице, когда она сказала ему пару грубых слов, поговаривали, что однажды он затыкал ножом чумную, отравившуюся ядом мышь. Та сидела на трубе, а Николай скинул её и принялся протыкать.
Бригада зашумела, кто-то захохотал.
– Во придурок! – не скрывая высказал я.
Прошло пол часа, Николай поднялся на конвейер, заняв место напротив моего стола.
Он был небольшого роста с тощим болезненным лицом.– Что будешь брать, Николай? – спросил его я.
– Что хочу, то и буду брать! – ответил мерзким голосом парень.
– У нас так не принято, у нас бригада и мы все делаем сообща! – поправил его, пытаясь наладить зрительный контакт.
Парень специально уводил глаза, словно сильно стеснялся, а его натянутые губы изображали улыбку. Он резко проткнул окорок ножом, который шёл по конвейеру и потянул на стол. Сделав небольшой надрез, Николай принялся выравнивать нож с помощью ручной точилки: резкими, небезопасными движениями.
– Николай, не спеши! – попытался я угомонить распсиховавшегося парня. – Движения делай плавные, не надо рвать.
– Ножи не режут! – ответил он громко и нервно, начиная пилить часть туши.
Я предложил ему помощь с выравниванием ножа, но тот отказался. Жиловщица, что стояла с нами, предложила оставить Николая:
– Через время освоится!
Я выдохнул и развел руками…
Полгода спустя бригада привыкла к Николаю. Никто уже не обращал внимания на неопрятный вид, на запах пота, который заставлял воротить нос даже бездомных собак.
На обед мы ходили в столовую переодевая полностью санитарную одежду. Николай же не ходил, а сидел с плошками в туалете запершись в кабинке.
– Стиль жизни у человека такой! – сказал как-то Миша при очередном обсуждении Николая.
Мы, конечно, смеялись, но чувство раздражения росло. Если бы он попался с плошками проверяющим, наказали бы всю бригаду. Это понимали все, но ничего не могли сделать.