Анатолий Найман
Подношение Гале
© А. Найман, 2015
© Художественное оформление. Трофимов Б. , 2015
© Издание. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015
сент. 2012 – фев. 2015
Прошлого бы!. .
Прошлого бы! Не младенчества в креслице, в кружеве,а недалекого. Только прошло уж и прошлое,кружев певца расстреляли, могилку порушили,друга его горемыку исшаркали в крошево. А и незлого, запечного, нежного, легкоготоже как не было. Равно и впрямь чего не было -бреда и грез – ни на что мимоходом угрохалотиканье звезд. И ничтожнейшего. И нелепого. Не соглашаться смешно. Ну и что. Посмеемтесяобществом всем надо мной. Я фанат несогласияВ небе, особенно ночью, складские есть емкости,прошлого док, протеже моего, моей пассии. Черепа скрепы расходятся, косточка тощая. Ночью как майское древо небесное черево,мать и возлюбленная, наше прошлое общее. В стяжках созвездий – могучего внутренность черепа. сент. 2012 Выходцев из Свердловска, из Ново-Уэльска…
Выходцев из Свердловска, из Ново-Уэльска,Гданьска разводят зимы – не спошлить бы: по моргам —нет, по барачным становищам в виде привескак шару земному: по кельям, по душным каморкам,хоть и чертогам, хоть все-таки и арсеналамвенецианским, гулким казармам преторий,по кинозалам и, наконец, по анналамтесных изданий подарочных, темных историй. Что вы хотите – таборы цивилизацийгде-то должны приткнуться, как мыши, души,чаши – к буфетам, соборам, маршрутам, пьяццейк морю ведущим, чтоб плыть до соседней суши. Лучшего нет, и лишь память, что лучшее было,райской соломой смягчает каликам камни,и кое-как, но держится градус пиванового. Свечка шатает мрак шестопсалмья. Всё в лишаях, бородавках, язва на язве,в ливень гниет, в зиму мертвеет злую,тело земли, вытоптанное – развея его, столько лет верное, не поцелую?Небо – живым да не здешним.
А здешним —это. Откуда и взявшееся как не с неба. Не отрекусь от грехопаденья поспешнымчувством. От винных подонков. Черствости хлеба. нояб. 2012 По Ярославской железной дороге…
С. К.
По Ярославской железной дороге, с платформы43-й кэмэ, на юг, в столицу,в многоэтажный дом-каталог, где ордыпо паспортам осели как частные лица,еду, с собой захватив мглу и бедность,царю-небесный, колыбельный дух постной пищи,вер и надежд беззаветность и несусветность,«Прощанье славянки», листьев травы козий выщип —ворох старья. Всё влезло в одну кошелку,всё – экспонаты музея пособий учебных. Тот, кого я навещал, их скопил по долгуслужб, одной и другой: он поэт и священник. В окнах справа по ходу желть и кумач заката,вклеен аэроплан в него – рог самурая в низкоймаске. По радио просят группу захватапройти в хвостовой вагон. Остановка в Тайнинской. Ангел смерти уходит вперед. В Шереметьево,Внуково, Домодедово – нет для усталыхпутников разницы. Не опознал бы, встреть егоя минут через десять на Трех Вокзалах. Что за сезон, что за страна, что за былое,не говорю про будущее, у светавидимого? Он прореха в культурном слое —ни у священника нет архива, ни у поэта. От самолета до пешего хода – каскадысмыслов, воздушных ям, ценностей, рытвин. Наша задача стон отличить от рулады:что – изящной словесности, что – молитвам. Или довериться тиканью крови? Птичкесвищущей даром? Мелу, грифелю – стертымс досок, бумаг? Прокарболенной электричке. Миропорядку. Паспортизации. Ордам. 1 дек. 2012
