Алексей Калинин, Василий Высоцкий
Служу Советскому Союзу
Глава 1
Бездонное небо особо красиво, когда наблюдаешь его с нагретого бока БТР-82А. Редкие облака перышками пролетают над выжженой сирийской пустыней. Песок скрипит на зубах, а жаркий ветер приносит не прохладу, а очередную порцию зноя.
Верный Калаш чуть покачивается в руках. Он тоже горяч, как и оболочка машины. Сказать по правде – тут всё нагрето так, что можно запросто жарить яичницу. Да, взять три яйца, разбить их на броню и подождать пять минут. Кушать подано, господа русские воители! Вот вам ещё горсть песка в яичницу вместо специй. Жрите, не обляпайтесь!
Безжалостное солнце с упорством игиловца продолжает уничтожать всё, что попадется ему на глаза. Даже в тени его лучи отражаются от вездесущего песка и нагревают, нагревают, нагревают сухой воздух.
– И вот моя маманя напрочь заколебалась ругаться с теткой Матроной. Она уже и так, и сяк, и наперекосяк, а та всё одно талдычит – куры глупые, они сами в огород лезут. Ни одна доска их не удержит, как бы я понизу не укреплял. Надо было, с другой стороны, тоже заклад ставить! – полукричал-полуговорил мне в ухо Серега Смирнов, позывной Сверчок. – Мамка уже обещалась им бошки пооткручивать, а тетка Матрона тогда грозилась в суд подать. В общем, бодались они с утра и до вечера. На их концерты полдеревни собиралось. А чо? Бесплатный цирк, поржать можно тоже…
– И ты позволял мамку забижать? – спросил я.
Ещё двое бойцов лениво прислушивались к нашему трепу, сидя на другой стороне летящей по пустыне машине. Мои орлы! Звери! Бойцы, которых я лично вымуштровал. Слепил из теста булатные мечи.
– Товарищ майор, а что мне оставалось делать? Тетка Матрона могла наш БТР на ходу одной левой завернуть. А вот что до «забижать»… Тут как получилось-то… В общем, я тогда Сунь Цзы читал, про военное дело и вообще. Вот и подговорил маманю на спецоперацию, – Сверчок сделал театральную паузу.
Рядом с нами приутих ветер, как будто присел рядом на бронированный корпус и прислушался. Ветру только сигаретки не хватало прикурить, чтобы стать похожим на бравых вояк, какими были мои бойцы.
Небольшая часть моего батальона в количестве семи человек возвращалась в базу Хмеймим после инспекции Аль-Буди. На рассвете там были слышны выстрелы, вот нас и направили для разбирательства. Как оказалось, это повздорили два местных аксакала. Повздорили из-за какой-то херни, вроде один у другого украл лопату. Второй отказывался и говорил, что в глаза её не видел. Но когда глотки от ругани оказались сорванными, то один из них выстрелил в воздух. Второй тоже громко показал наличие оружия. Обошлось без жертв, но мы для приличия отобрали у обоих пистолеты, а взамен оставили воду.
Понятно, что не сегодня завтра у обоих снова окажется оружие, но… Не убивать же этих седобородых старцев, которым уже не хватает слов для выражения эмоций. Тем более, что скоро и я стану похожим на этих аксакалов. Уже решил, что «сирийская командировка» станет моей последней. Дальше возвращение домой и выход на пенсию.
Хватит. Мне уже почти пятьдесят. Я воин-переросток. Майор Семен Михайлович Ерин. Мотострелковые войска. В нашей семье я второй, после отца, кто выбрал своей стезей военную карьеру. И быть бы мне подполковником, а то и полковником, но… Я не умел сдержать эмоций, когда передо мной творилась грязь и несправедливость.