Читать онлайн «Девочка из Гамбры»

Автор Инна Манахова

Инна Манахова

Девочка из Гамбры

Пролог

Это случилось в первый день лета. Для нас, студентов университета искусств, каникулы еще не начались, в ближайшие дни предстоял экзамен по истории живописи. Но зубрить уже не было сил, а при взгляде в раскрытый учебник возникало одно желание – искупаться. И тогда, под предлогом подготовки к экзамену на природе, я пригласил Мариам, самую красивую девушку с нашего факультета, провести этот солнечный день со мной на Золотом пляже. Я основательно подготовился к поездке: захватил фотоаппарат, маску с аквалангом, циновку, бутылку брусничного морса, альбом и карандаши для рисования, бумажного змея и, конечно же, пляжный зонт. Учебники в рюкзак не поместились, но я и не думал их брать, справедливо рассудив, что круглая отличница Мариам наверняка притащит все необходимое для подготовки к экзамену. Также я убедился, что на карте у меня достаточно денег, чтобы купить нам обоим поесть и угостить ее мороженным, если захочет. Мы договорились встретиться на Южном Вокзале в девять, и когда я примчался туда без пяти, Мариам уже давным-давно сидела на своем рюкзаке прямо под часами и преспокойно читала книгу. Мне очень понравилось, что она пришла первой, наплевав на кокетство, а еще больше понравилось, что она надела свое лучшее желтое платье, которое так шло к ее смуглой коже и черным глазам. Я также заметил, что она не собрала свои темные кудри в пучок, как обычно, а распустила их по плечам и оттого казалась еще красивее. Я подошел к ней не сразу, сперва сфотографировал ее: мысленно и на фотоаппарат. Потом купил нам обоим билеты на электричку в ближайшей кассе. И только потом направился к ней, не спеша – пусть не думает, будто я сбился с ног, летя на свидание. Мариам встретила меня деловито и без улыбки, сразу встала и протянула мне книгу и рюкзак, взяла меня под руку, словно мы с ней были женаты уже сто лет, и решительно повела на платформу. Легкий ветерок развевал ее роскошные кудри и желтое платье, и я заметил, что многие пассажиры на платформе оборачивались на нее и восхищенно смотрели ей вслед. А Мариам как будто бы совсем не замечала этих жадных взглядов: шагала рядом со мной, как ни в чем не бывало, и вполголоса пересказывала мне сюжет романа, который она начала читать сегодня утром. Ее тихое занудство нисколько не раздражало, а, наоборот, умиляло меня и казалось мне трогательным и забавным. С некоторых пор все, что говорила и делала Мариам, вызывало у меня только радостные чувства, в основном, нежность и восхищение. Но ей я об этом, разумеется, не говорил и очень старался ничем себя не выдать.

День на пляже пролетел как одна минута и превзошел мои самые смелые ожидания. Ни я, ни Мариам ни разу не заглянули в учебники, зато вдоволь накупались в ледяной синей воде залива! А еще мы по очереди ныряли в маске, плавали наперегонки до утеса, лазали по прибрежным осколкам скал, бродили, держась за руки, по мелководью, распугивая стайки крошечных рыб, валялись на шершавом белом песке, раскинувшись под лучами палящего летнего солнца, и лениво потягивали брусничный морс по очереди из одной бутылки. Я украдкой разглядывал Мариам и порою с трудом удерживался от странного желания прикоснуться к ее волосам или к щеке. Но день выдался такой замечательный, что не хотелось рисковать и портить его неосторожным порывом, тем более что и Мариам все еще держалась со мной немного отчужденно: почти не смотрела мне в глаза и всякий раз, когда я ее фотографировал, отворачивалась или закрывала ладонью объектив. Впрочем, она всегда была одиночкой: молчаливая, отстраненная, вечно погруженная в какую-нибудь книгу. Не помню, чтобы она дружила с кем-то в университете, кроме меня.

Будучи признанной первой красавицей, она с равнодушием относилась и к восхищению, и к зависти, и к тонкой лести, и к откровенному злорадству. Удивительно, что она вообще меня заметила и сперва согласилась сидеть со мной рядом на лекциях, потом начала обедать в моей компании в «Кирпиче» и, как вишенка на торте, приняла мое приглашение отправиться на Золотой пляж и провести со мной наедине весь бесконечно долгий летний день. Я надеялся, что со временем она ко мне привыкнет и раскроет одну за другой все свои тайны. А пока нужно было набраться терпения, чтобы не спугнуть ее раньше времени. И я терпеливо ждал и, между делом, рисовал ее портрет. Первый и самый лучший эскиз я набросал на пляже, глядя на Мариам, сидящую на берегу и сонно смотрящую в морскую даль. Второй эскиз был сделан уже на вокзале, где Мариам ела горячие обсыпанные сахарной пудрой пышки из бумажного пакета в ожидании электрички. Третий эскиз я закончил, сидя с ней рядом в вагоне электрички и глядя на нее сбоку. Он вышел самым неудачным: Мариам на нем получилась красивой, но какой-то банальной и слащавой красотой, и совсем не похожей на себя саму. Едва увидев этот третий эскиз, Мариам потянулась ко мне, отобрала у меня блокнот и отшвырнула его на соседнее сиденье. А потом она не отпрянула от меня, а продолжала полулежать, прижимаясь щекой к моему плечу, а я сидел, окаменев от неожиданности, с колотящимся от волнения сердцем, и боялся лишний раз вздохнуть. В моей голове празднично взрывались фейерверки, я ликовал! А Мариам, спокойная, безмолвная, тихонько дышала мне в плечо и все не отодвигалась. Увидев свое отражение в оконном стекле напротив, я с удивлением обнаружил, что на моих губах играет глупейшая улыбка. Я был абсолютно счастлив. Впрочем, мое счастье длилось совсем недолго: буквально через минуту все перевернулось с ног на голову и превратилось в какой-то неожиданный нелепый и дикий фарс. А началось все с сущей мелочи, как, наверное, начинается все самое худшее в нашей жизни. Я увидел на стене вагона рекламный листок, гласивший: «Отдыхайте в санаториях Золотого пляжа!» Под зазывной надписью был изображен восхитительный старинный дом с черепичной крышей и створчатыми окнами, уютно расположенный на склоне живописного зеленого холма, смотрящий красивым фасадом на синие искрящиеся на солнце воды залива. Я с восхищением разглядывал величественный дом, его пустынную террасу с белыми колоннами, деревянную крутую лестницу, убегавшую прямо к морю, и, замечтавшись, предложил Мариам: «Давай после экзаменов найдем это место и съездим туда вдвоем?» Но не успел я договорить, как почувствовал, что она сильно напряглась и сразу отодвинулась от меня подальше. Повернувшись к ней, я увидел ее смертельно побледневшее лицо, с которого разом сбежали все яркие краски. Она потрясенно смотрела, приоткрыв рот, на этот старинный дом с выражением глаз, которое я никогда у нее раньше не замечал, и как будто бы начинала задыхаться. Ее лицо из просто бледного стало совсем серым, горло мучительно напрягалось, вокруг губ появилась синяя полоска, на висках и на лбу выступили крупные капли пота. Казалось, ей мучительно не хватает воздуха, она была на грани обморока.