Полночь. Злая стужа На дворе трещит. Месяц облаками Серыми закрыт. У большого зданья В улице глухой Мерными шагами Ходит часовой. Под его ногами Жесткий снег хрустит, А кругом глухая Улица молчит; Но шагает ровно Бравый часовой, И ружье он крепко Жмет к плечу рукой. Вспомнился солдату Край его родной; Вспомнилась избушка С белою трубой; Вспомнилась голубка, Милая жена: Чай, теперь на печке Спит давно она. Может быть, ей снится, Как мороз трещит, Как солдат озябший На часах стоит.
"Что шумишь, качаясь…"
"Что шумишь, качаясь, Тонкая рябина, Низко наклоняясь Головою к тыну?" — "С ветром речь веду я О своей невзгоде, Что одна расту я В этом огороде. Грустно, сиротинка, Я стою, качаюсь, Что к земле былинка, К тыну нагибаюсь. Там, за тыном, в поле, Над рекой глубокой, На просторе, в воле, Дуб растет высокий.
Как бы я желала К дубу перебраться; Я б тогда не стала Гнуться да качаться. Близко бы ветвями Я к нему прижалась И с его листами День и ночь шепталась. Нет, нельзя рябинке К дубу перебраться! Знать, мне, сиротинке, Век одной качаться".
"Тихо тощая лошадка…"
Тихо тощая лошадка По пути бредет; Гроб, рогожею покрытый, На санях везет. На санях в худой шубенке Мужичок сидит; Понукает он лошадку, На нее кричит. На лице его суровом Налегла печаль, И жену свою, голубку, Крепко ему жаль. Спит в гробу его подруга, Верная жена, — В час родов, от тяжкой муки, Умерла она И покинула на мужа Пятерых сирот; Кто-то их теперь обмоет? Кто-то обошьет? Вот пред ним мосток, часовня, Вот и божий храм, — И жену свою, голубку, Он оставит там. Долго станут плакать дети, Ждать и кликать мать; Не придет она с погоста Слезы их унять.
Книгогид использует cookie-файлы для того, чтобы сделать вашу работу с сайтом ещё более комфортной. Если Вы продолжаете пользоваться нашим сайтом, вы соглашаетесь на применение файлов cookie.
