Анна Пронина
Будет страшно. Колыбельная для монстра
© Анна Пронина
Книга 1
«Она»
Глава 1
Сон второй
Пахло сыростью.
Гоша стоял в густом сером тумане и не понимал, что делать. Можно было вытянуть руку и наблюдать, как кончики пальцев исчезают из виду прямо у тебя на глазах, но… Что потом? Не будешь же стоять так вечно. Надо куда-то идти, наверное. А куда? Если ты не знаешь, откуда пришел, как понять, в какую сторону двигаться дальше?
Едва слышно откуда-то доносился скрипучий хрипловатый старушечий голос, напевающий колыбельную:
«Странная колыбельная, страшная…» – подумал Гоша.
А потом вспомнил свою бабушку… В детстве он часто ездил с ней на дачу.
От городка, в котором она жила, до СНТ три раза в день ходила электричка. Точнее, три раза в одну сторону и три раза в обратную: утром, в обед и поздно ночью.
Домика у них на участке в первые годы не было, только огород и сарай для инструментов. Который час – узнавали по радио.
Как-то раз приемник сломался, и бабушка пропустила время, когда нужно было возвращаться на станцию к обеденной электричке. Решили остаться до полуночи – тогда шла последняя.
Вышли с участка заблаговременно, едва начало темнеть. До железной дороги – километра три. Почти весь путь лежит через старое болото, в котором много лет назад утопла какая-то деревушка.
В сухое лето, когда уровень воды спадал, а трава вырастала не такой густой и высокой, из топи даже показывались остатки старых печных труб. Но это лето было не такое. Вода стояла высоко, шаг за грунтовку – и сгинешь в топях.То и дело под ногами сновали гадюки. Гоша их не боялся, знал от бабки, что надо обойти змею подальше, и она не тронет. Однако он еще никогда не ходил через болото ночью.
Едва они вышли из СНТ, бабушку и его медленно оплели, окутали щупальца серого вязкого тумана, которые вытянулись из болота, словно лапы голодного призрачного спрута. Мгновенно стало холодно, хотя еще минуту назад ночь казалась ласковой и теплой; по телу побежали предательские мурашки – то ли от страха, то ли от влажности, сразу и не разберешь.
Где-то в небе, невидимая им, светила полная луна. Именно она и делала туман осязаемым, светящимся и немного живым.
Шли медленно, внимательно глядя под ноги, чтобы не сбиться с дороги; потной липкой рукой Гоша крепко сжимал сухую и твердую бабушкину ладонь.
Где-то слева тяжело, утробно заухал филин, в кустах у дороги зашуршал неведомый зверь, шелохнулся мелкий камешек у самых ног. Гоша прислушался: жизнь кипела вокруг них, а увидеть ее было нельзя. Даже бабушкина макушка была едва различима с высоты его детского роста.
«А вдруг там уже и не бабушка вовсе?» – поразила его страшная нелепая мысль, и мальчик застыл, не в силах пошевелиться от ужаса, напавшего на него в одну секунду.