Читать онлайн «Московские праздные дни. Метафизический путеводитель по столице»
Автор Андрей Балдин
Андрей Балдин
Московские праздные дни. Метафизический путеводитель по столице
© А. Н. Балдин (наследники), текст, иллюстрации, 2021
© Р. Э. Рахматуллин, послесловие, 2021
© Издательство АСТ, 2021
В Москве действует не один календарь, а несколько; вместе они сворачиваются клубком – повторяют друг друга, сходятся, расходятся и пересекаются во множестве мест. В точках пересечения встают праздники; их роль тут наиважнейшая. Они освещают наподобие ламп помещение московского года – гулкое и необъятное пространство времени. Это самое главное: праздники сообщают нам о пространстве времени. Для Москвы нет ничего важнее этого сокровенного сообщения
Эскиз к иллюстрации на тему пословицы
Вступление
Начиналась эта книга не то чтобы праздно, так – достаточно свободно, без определенной надобности.
Сразу выяснилось, что рисовать пословицы очень удобно. Не нужно выбирать сюжет. Другое дело – рассказ или повесть, где надо найти один персонаж, одну ситуацию или сцену, годную для иллюстрации. А тут не нужно выбирать: пословица – картинка. Простое равенство: рисунок равен слову.
Рисунок = текст. Знал бы я тогда, до чего доведет это равенство:
Заказ я выполнил быстро. Кстати, больше всего пословиц оказалось о Москве.
Я стал их собирать и понемногу рисовать, уже для себя, по-прежнему не задумываясь, к чему это приведет. Может, выйдет серия или альбом, что-то в этом роде.
Все-таки начало было праздно.
Собирание пословиц не составило особого труда; в большинстве своем они уже были собраны. У Даля, Афанасьева и других собирателей фольклора их оказалось великое множество. К ним добавились выраженция, близкие по смыслу, намеки на Москву и насмешки над ней. Что-то я услышал на улице – новые, недавно сочиненные выражения. Вместе собралось несколько сотен пословиц и поговорок. К каждой я постарался нарисовать картинку (или несколько, если выражение было многозначительно). Затем сложил их вместе – так вышла первая книга.
Слово и изображение переплелись в ней так, что составили подобие ковра. Собралась московская ткань, плотная и пестрая, подвижная, заворачивающая город в необъятный кокон. Страницы книги были оклеены ею, как обоями.
Я рисовал эту книгу семь лет. Вот чем обернулось равенство рисунка и текста.
Одновременно с рисованием происходило следующее. Каждая пословица, как ни была она мала, требовала разбора и толкования, дополнительного чтения, исследования и, главное, параллельного сочинения. Нельзя «дословно» иллюстрировать пословицы, нужно непременно при этом что-то сочинять, воображать свое, выдумывать Москву. Появились (нарисовались) заметки, комментарии и попутные рассуждения. Постоянно что-то записывалось – на полях, на соседних листах, на чем придется. Все это громоздилось на столе бумажной горой. Гора росла.
