Олег Петров «Среди земли. 100 избранных стихотворений»

Читать онлайн «Среди земли. 100 избранных стихотворений»

Автор Олег Петров

Среди земли

100 избранных стихотворений

Олег Петров

ISBN 978-5-0055-2743-1

Марко Поло, I

Ткань светлейших утр и стройное железоПутник вспомнит в вековых песках,Нежность ли в упругой силе лезвий,В кружевных мира́жах отыскав. Или, навсегда утратив торопливость,В вековых песках он будет петь,Ибо там жива господня милостьИ водворена земная твердь. В тихий сумрак погружаясь неуклонно,Брошенный ничком, рождённый вспять,Ради льва и не убив дракона,Он себя заставит пониматьСвой мышиный шёпот в меховой гортани —Ужас мнимой близости вещей,Даже тех, что зыбкими чертамиВопиют о мнимости своей.

«Полночный путь звездой разъят…»

Полночный путь звездой разъят. На камни падает, звеня,На крыше слышится возняПолночных звёзд, немых котят. Немых камней покорный путь,Горчит миндалью чёрный круг,Звездою падает на грудь,Рудою рвётся в твердь из рук. Полночный двуединый рост,Просторный путь, разрыв пород:Немых камней в разъёме звёзд,Нагих корней, влачащих плод, —Взрывает стеблем тяжесть руд. Роднится с полночью разладМиндальных звёзд, немых котят,Как с камнем песни скорбный труд. И каменной зарёй залитРазъятый двуединый свод,Но корень рвётся вглубь землиИ стебель рвёт.

«Летая беспросветной ночью…»

Летая беспросветной ночьюИ беспросветным ранним утромЯ вижу истину воочьюОднако убеждён в обратномКак яблоко в часы досугаЗалогом праздного спокойстваОна не выходя из кругаПриобретает эти свойстваИ постепенно удаляясьЗалогом таинства двойногоИ вновь к чему-то приближаясьУже имеет в виде словаА чтобы яблоко хрустелоЧто соответствует обрядуОна ему подыщет телоКак собственно ему и надо

«Ничего нет.

Лёд сам себя хранит…»

Ничего нет. Лёд сам себя хранит,словно под розой, облетая, виденв ясной смерти – ночующий родникначала дней моих на глубине и льдине. Зо́рю ли бьют, дёсны кровавит звук-потомок, начальствуя в колыбели,где по закону подошло к звенуотсутствие, я ли в ней сам колеблем —больше с целью забыться, чем хотел,в предельный сон, фигурой умолчанья,звук чуждый поместит меня вначалетак неразборчиво, что лучше бы – пробел.

Зимний мороженщик

Материя, может, какаясменилась самасобой, или что, иль синтагмасменилась умапростой парадигмою, духомединым каким-нибудь или словом, с которымне важно – бог с нимиль нет его с ним же: отнюдьи навеки прощай!Тут не ипостась, тут иноеи, ведаю, чай,последнее, чую смущённоюкак бы душой…Как быть, говорю, как-нибудь,вопрошаю, с тщетойматерии, названной выше? —да хоть бы и нет!Что имя? Тут надо иначе,а времени нет,синтагма прерывна и зла,говоря не вполне,и падает снег, и слованачинаются с «не». И я, говоря переносно,смотрю им вослед. Мороженщик тает в умеили падает в снег,иль падает мимо, в тележку,без зова, как та…Мороженщик, водки! Считаю,зараза, до ста!

Шаги Лепорелло

Ход льда, будь с тобой, хотя б побыть с тобой,в тяжких льдах дом, бог с тобой, хоть бы две хорды,скрещиваясь, растянули зал, и всей толпой —что там? – видишь, видишь эти морды?Ход сердца в текущих льдах, тебе побыть ещётяжче, чем высеять даль в глазные щели. Щиплет мох рука, и всё, и всё не в счёт,мимо – грунт, позёмка, щебень, щебень…Так, ещё б тебе по щелягу платил снежок,роющий углы в стёклах, ходы в азотной лаве,где болеет кость и выродок столетних жёнльнёт к пробившей завершённость яви. Плоть завешена, и ей придётся корм нестив комнату, где все двунадесять языков,скрещиваясь, ловят шаг в ходах, в трещинах повести,льдом залив и взглядом телеса рассыпав.