Читать онлайн «Летаргия»

Валерия Карих

Летаргия

Глава 1

«Ну, что за чудо мои волки и овцы, что за чудо! А какая экспрессия, какой талант и разворот, а как актеры играют. ……, ну, чудо же. Такие молодые и гибкие, как пластилин, – лепи из них и делай, что захочешь. А я и захочу, а я и сделаю…», – приговаривал, улыбаясь про себя, быстро идущий по волжской набережной Родион Левин. На его красивом и смуглом лице жгуче горели глаза, похожие на две перезрелые черносливы. Их дерзкое и презрительное выражение придавали лицу театрального режиссера немного диковатый вид.

Левин служил в театре города N-ска режиссером и одновременно художественным руководителем, попав на эту хорошо оплачиваемую должность по протекции высокопоставленных покровителей из городской администрации и департамента культуры Москвы. Было ему сорок лет, но он был не женат, вертелся в светских кругах, и вхож в высокие кабинеты, считаясь там за своего. В средствах массовой информации его величали не иначе, как талантливым и прогрессивным режиссером, а некоторые удостаивали еще и звания гения, что впрочем, выглядело довольно спорно, так как не все горожане, и уж тем более ценители с восторгом принимали его искусство. Однако, в духе тех модных веяний, которые пришли к нам с Европы, Левин вполне вписывался в звание гениального. К тому же в духе тех самых веяний Запада, он не скрывал своего интереса к порочным проявлениям человеческих страстей, изображая их откровенно, во всех доступных формах на сцене, что также окружало его личность ореолом скандальной и громкой известности.

Театр, куда он направлялся, располагался в центре города в красивом старинном здании, построенном в девятнадцатом веке, и которое являлся точкой притяжения для местной городской интеллигенции, дорожившей классическими традициями в театральном искусстве, сложившимися в течение последних двух столетий и желающей сохранить дух классики в доме у Мельпомены.

Прогудел проплывающий по Волге пароход, и Левин невольно залюбовался его четкими и красивыми очертаниями. Судно равномерно и плавно рассекало блистающую на солнце широкую водную гладь. И эта величественная картина вызвала в Левине трепет и чувство восторга, настолько прекрасными и панорамными показались ему и эти слитые воедино река и небо, и посеребренная кудрявая зелень томно склонившихся ив, и густых кустов сирени, взволнованно шумящих кленов, и черной вязи тянувшейся вдоль парапета железной ограды, да и сам белокаменный парапет с широкими и ниспадающими ступенями, по которым спускались редкие прохожие.

Настроение у Левина было прекрасным: скоро должен открыться второй театральный сезон с момента его вступления его на должность. Артисты театра играли на репетициях хорошо, в чем он мог и сам убедиться. И хотя некоторые из них все еще не дотягивали до совершенства, он мог быть доволен проделанной за лето работой. И он уже начал задумываться над следующей своей постановкой, решив в этот раз сосредоточить свое внимание не на русской классике, в которую входили Островский, Чехов и Гоголь, а присмотреться к репертуару известных европейских театров. Перебирая сценарии и авторов, читая многочисленные статьи и отзывы в специализированных журналах, он угадывал и анализировал замысел режиссера, поставившего спектакль, и примерял этот спектакль к нашей действительности. Левин стремился достичь своей вершины на театральном олимпе и надеялся стать великим мастером чтобы когда-нибудь и по его пьесам учились другие режиссеры, беря с него пример.