Елена Королькова
Вино красное, ветер сильный
Хризантемы на перроне
– Красивая девочка, – сказал Саша, когда Алсу удалилась.
То, как вкрадчиво это было сказано, с каким вниманием к сказанному, то, что он сказал именно «девочка», не девушка или барышня, или девчонка хотя бы, то, что он вообще зачем-то посчитал нужным мне это сказать, это как будто меня оставляло за бортом жизни, выселенной в далекую пустую галактику. Нет, он не хотел, чтобы я ревновала, он не использовал такие дешевые трюки. И, наверное, совсем ничего не имел в виду. Он мог ничего не иметь в виду так, что у меня всё внутри переворачивалось.
Алсу остановилась на лестничном пролёте посмотреть на мужчину, с которым я завела роман. Я, всё-таки, в некотором роде персонаж среди
Саша приехал в Москву в марте, два месяца назад, в холодный промозглый день с полупустой спортивной сумкой. Два месяца мы кантовались в студенческой общаге ВГИКа в комнате моей соседки по блоку Ленки, которая уехала писать сценарий в деревню к друзьям. Кладешь в паспорт триста рублей, когда проходишь вахту, и ночуешь, на выходе получая свой паспорт обратно.
Ленка жила в комнате одна, её соседка «мертвая душа», только числилась на месте, но на самом деле снимала квартиру в городе с парнем.
А сейчас Ленка вернулась из деревни. Видимо, она ничего не написала там, Саша ей не понравился и, наверное, она жалела, что дала нам ключ от комнаты.
«Красивая девочка» – это так интимно.
Так он говорил о своей бывшей. «Она была красивой девочкой».
Мы сидели на лестнице в общаге, всё время кто-то сновал вверх-вниз, бесцеремонно спрашивал закурить.
Саша снял койко-место в обшарпанной квартире.
В Москве много таких квартир, называют их «общаги». В комнате по восемь койко-мест. Вещи хранятся в сумках, затолканных под двухъярусные кроватями. Нет даже стула или стола. Всё бы ничего, но располагалась эта «общага» на Красногвардейской, на другом конце Москвы.Мы выпили пива, была пятница, и расставаться не хотелось. По крайней мере, мне. А Саше, конечно, не хотелось ехать через весь город в свой «муравейник»
Я сгенерировала, заведомо таящую в себе очень много дурного, идею. Ленка на выходные снова куда-то уехала, её комната опять стояла пустой. Можно позвонить ей и попросить у неё разрешения переночевать.
– Но где вы возьмете ключи?! – кричала она в трубку.
Эта девушка, приходя с ночной смены на съемках какой-то дешевой комедии, утром будила нас и кричала, что сейчас она устроит нам мастер-класс по выносу мусора. Мусора в ведре было мало, а Лена оставляла после себя шлейф валерианы. Ленка состояла, как будто, из отдельных частей; чрезвычайно длинных ног и маленького туловища. Входила она в блок всегда по частям, так, что сначала со стуком появлялись её ноги, потом угловатое туловище и следом взлохмаченная голова в огромных очках. Громкость и неуклюжесть это и была Лена. Она дала нам ключи от своей комнаты, потому что только искала свою любовь и поверила мне, что я свою встретила в лице Саши. Эта романтическая волна подействовала. Она хотела быть причастной к чьей-то любви.