Читать онлайн «Стейниц Ласкер. Серия ЖЗЛ»

е«»атед4 * ч ч V 0. 4П ЛЧ ИХ-ЛЕВ ИДО А нешгац аскер л Жизнь заме^гательныхлю^еи Серия биографии nog редакцией М. Горького, Б. Волина, И. Ген ки на, Г. КрЖиЖановского, Л. Мартенса и АТихонова ЖуРНАЛЬНО-ГАЗЕТНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ МОСКВА 1 9 3 6 Mux-Л евидов Стейниц Ласкер С предисловием Н. В,щЦЦЦЦ^| Отдел партий составил А. М. Иглицкий 8 /8 О/ выпуск Обложка и портреты работы Г. С. БЕРШАДСКОГО Редактор А. Н. ТИХОНОВ Техрсдоктор А. М. ИГЛИЦКИЙ Издатель Ж ургазоб'единение Уполномоченный Главлита Б—23082 Тираж 40000. Зак. тип. 238. Изд. №> 737 Сдано в набор 9. 1 V 7936 г. Подписано к печати 16. V 7936 г. Формат бумаги 72X708/32. 43U бум. листа. 704. 448 зн. в бум. л. Типография и цинкография Жургазоб*единения, Москва, 7-и Самотечный, 77 Вильгельм Стейниц — догматик На этом я стою — и не могу иначе. Мартин Лютер Мысль, не становящаяся действием, — это выкидыш или измена. Роман Роллан Место действия: небольшой пароходик, скользящий по реке Гудзон, в Нью-Йорке. Одна из остановок в рейсе парохода — близлежащий островок Уорд. На этом островке высится здание, тусклое и мрачное — почти тюрьма. Но это здание страшней тюрьмы—те, кто заключены в нем, никогда почти отсюда не выходят. Это приют для душевнобольных, это последнее местопребывание на земле для «безнадежных», для этих печальных обломков человечества. На пароходике легко заметить путешественника, которого высадят на этом островке, поведут в это здание. Это старик, уже дряхлый старик. У него густая рыжая с сильной проседью борода, он приземистый, коротконогий, передвигается при помощи 13 костылей, но чувствуется, что когда-то был он сильным человеком. Его глубоко сидящие глаза под прекрасным, мощным лбом, под тяжелыми бровями — беспокойно блуждают с тоскливой жалобой. Два здоровых санитара поодаль внимательно следят за стариком. Что ж, все это вполне обычно: «нормальный», так сказать, сумасшедший... Но у старика в руках какой-то предмет, и судорожно, со страстным упрямством прижимает он этот предмет к груди. Это — доска, деревянная доска, разбитая на 64 равных клетки, 32 из которых окрашены в черный цвет, 32 — в желтый. Старик прижимает к груди, словно единственную ценность всей своей жизни, — шахматную доску, стоимостью в доллар. — Хэлло, Джек! — обращается один из пассажиров с обычной американской фамильярностью к санитару, предлагая ему сигаретку, — кто этот старый парень и почему он тате прижимает к груди свою дрянную доску? — О, это занятный тип, — словоохотливо отвечает санитар, — он, видишь ли, сошел с ума оттого, что слишком много играл в эту игру... как ее, шахматы, что ли... Но он не американец, он не то еврей, не то цыган, откуда-то из Европы... И пассажир уже с почтением, смешанным со страхом, смотрит на старика: сошел с ума оттого, что забавлялся игрой в шахматы? Вот это странно... Правда, он не американец... Пароходик подошел к пристани. Старика высаживают на островок. Тринадцатый Я У А не историк шахмат, я сам кусок шахматной истории, мимо которого никто не пройдет.